Бунтующий флот России. От Екатерины II до Брежнева

Итак, еще раз заметим: бунт на Камчатке действительно организовали ссыльные люди. Но основной состав бунтовщиков пердставляли служилые люди: военные моряки, казаки и морские промысловики. Очень важно иметь в виду, что среди восставших не было единства. Основная часть их связывала свою будущность с Россией. Следуя первоначальным планам, мятежники намеревались сразу пристать к берегам Сахалина или Южным Курильским островам. Там при новом сложении обстоятельств искать пути к своей свободе, но в России! А вот у Бениовского и еще нескольких его ближайших сообщников были другие планы – бежать за границу и там решать свои мятежные дела. Их мало интересовала судьба России. Фактически Бениовский использовал основную массу камчатских бунтовщиков в своих корыстных целях. И, прежде всего, заложниками этих целей оказались военные моряки – участники бунта, без которых не состоялся бы и сам бунт, и необычная одиссея галиота «Святой Петр».

О большерецком бунте 1771 года и о его руководителе – Августе Морице (Мауриции) Бениовском – написано немало. Но на взгляд авторов настоящей книги, ни в исторической, ни в художественной литературе не сделано серьезной попытки рассказать не только о руководителе бунта и его ближайшем окружении, но и о тех людях, которые поддержали этот бунт в камчатской столице, а потом бежали на захваченном казенном галиоте «Святой Петр» из Чекавинской гавани большерецкого устья в Китай. В том числе очень мало информации о военных моряках – участниках этого бунта.

Среди камчатских бунтовщиков и беглецов на галиоте «Святой Петр» были военные моряки: штурман Максим Чурин (командир галиота «Святой Петр»), штурманский ученик Дмитрий Бочаров (командир галиота «Святая Екатерина»), матросы из присыльных арестантов (расконвоированные, исполнявшие наказание в качестве матросов) Алексей Андреянов, Григорий Волынкин, Степан Львов, Василий Семяченков (все с галиота «Святой Петр»), «матрозы Охотского порта» Василий Ляпин, Петр Сафронов, подштурман Алексей Пушкарев, штурманские ученики Герасим Измайлов и Филипп Зябликов (последние насильно уведены на галиоте «Святой Петр»), матросы Василий Потолов, Петр Софронов, Герасим Береснев, Тимофей Семяченков (с галиота «Святая Екатерина»). То есть значительную часть беглецов-бунтовщиков составляли военные моряки. На наш взгляд, причины бунтарского бегства этих военных моряков с Камчатки носят, увы, совсем не романтический, как принято сегодня считать в исторической, а тем более в художественной литературе, а драматический и даже трагический характер. Потому что у многих из этих бунтарей было достаточно оснований для борьбы за справедливость, поруганную честь, разбитые надежды, растоптанное счастье. И Бениовский ловко использовал эти ситуации, связал людей ложными надеждами и столь же ложной клятвой, которой первый и изменил.

Идея о побеге на военном корабле созрела у Бениовского в Охотске, где он вместе с ссыльными шведом майором Винбландом и еще тремя русскими, отправленными в вечную ссылку на самый край русской земли, – Степановым, Пановым, Батуриным, – оказался в 1770 году. Охотским портом в то время командовал Федор Христианович Плениснер. Немец по происхождению, он родился в Курляндии (Западная Латвия), служил в конной лейб-гвардии. Был переведен в Якутск. Затем за «некоторую вину» в 1737 году, то есть при императрице Елизавете, он был наказан плетьми и сослан в Охотск «на житье вечно». Витус Беринг в 1738 году пригласил Плениснера в свою экспедицию в качестве художника. После экспедиции Плениснер получил освобождение и даже вернулся в Москву. Затем он снова уехал на Дальний Восток, где занимался географическими исследованиями и организацией экспедиций. В частности, он отправил на морской многовесельной байдаре на Южные Курильские острова казачьего сотника Ивана Черного, который составил описание около 1200 км Курильской гряды, а также составил подробную карту тех мест, где он побывал. С карты этой потом были сняты копии, одна из которых должна была храниться в большерецкой канцелярии. Копии делал бывший канцелярист, разжалованный в казаки Иван Рюмин. Конечно, это было очень полезное описание для тех, кто хотел совершить побег с Камчатки на корабле.

В 1770 году Плениснеру было за 60. Встретил он Бениовского и других ссыльных радушно, определил их на постой в хорошие дома и предоставил полную свободу перемещения. Здесь они были расконвоированы и отпущены на волю – до той поры, пока не будет снаряжен в дорогу галиот «Святой Петр», совершающий постоянные казенные (то есть обеспечивающиеся Охотской военной флотилией) переходы из охотского порта в большерецкий на Камчатке. Уже тогда у Бениовского родилась идея захватить этот корабль и на нем бежать в Японию. Талант авантюриста позволил ему сколотить команду для побега. Никто не обращал в Охотске ровно никакого внимания на ссыльных – их здесь, кроме этих пятерых, находилось столько, что и упомнить всех просто невозможно.