Буран

Слон и лошадь, повторяю, стоят в тени. Зато нищий, мальчишка лет тринадцати, лежит прямо на раскаленных камнях. Как ни привыкли мы за время этого путешествия к виду нищих и искалеченных детей, но этот ужасает, вызывая горестные мысли о беспредельности людского горя и людской жестокости. Кем были люди, специально изуродовавшие этого ребенка так, как не приснилось бы и в самых зловещих снах! Ради какой грошовой корысти переломан хребет (не в переносном, а в самом буквальном смысле слова!) этого мальчика!

Лицо парнишки красиво скорбной красотой. Оно нежно, бледно, большие черные глаза налиты страданием и покорностью судьбе. Это лицо, эти глаза живут как бы отдельной жизнью от изуродованного тела, в котором вроде нет ни нижних ребер, ни ключиц, где торчит только вздутый живот, а сломанный позвоночник не связывает верхнюю и нижнюю части тела. Подайте, подайте на пропитание! Нет, к этому невозможно привыкнуть…

Сверх программы мистер Канная решил показать нам здешнюю школу. Это длинное одноэтажное здание, покрытое камышом. Обращаем внимание на то, что в саду, окружающем школу, приготовлены скамьи на большое количество людей. Оказывается, здесь состоится конференция местного населения, которая обсудит вопрос о помощи и содействии школе.

Ага, вот это то самое, о чем теоретически мы уже знали из рассказа вице-канцлера университета в Мадрасе. Именно он, доктор Сундаравадивелу, и является застрельщиком этого благородного движения, зародившегося в штате Тамилнад и распространившегося по всей стране. Сюда теперь стекаются за опытом и советом работники народного просвещения со всей Индии.

Получается очень удачно. Здесь, в маленьком городке Канчипурам, для нас неожиданно продолжается интересный разговор, начатый вчера в Мадрасском университете. Узнаем, что в этом уезде школу посещают 90 процентов мальчиков и 80 процентов девочек. Почти все население втянуто в движение помощи школе. Во время конференции откроется выставка вещей, пожертвованных школе населением.

Игнорируя жару, движемся дальше. И судьба награждает наше усердие. То, что мы узнаем по пути о сельском хозяйстве Индии, очень интересно. Например, тут мы сталкиваемся с первоначальными истоками того волшебного потока шелковых тканей, который видели в бесчисленных магазинах больших городов. Шелководство — занятие многих деревень, лежащих на нашем пути. Возле каждого жилища на деревянных катушках сушится белая шелковая пряжа. И тянутся эти катушки почти в каждом дворе метров на шестьдесят. В иных местах шелк уже выкрашен в различные цвета.

В этой части Индии урожай убирают трижды в году. Сейчас с первой уборкой пшеницы уже покончено. Забавный метод обмолота пшеницы увидали мы здесь. Мелкий хозяин, по-нашему, крестьянин-единоличник, каких здесь огромное большинство, использует асфальтовую дорогу и проносящиеся по ней автомобили остроумным способом. Скошенную пшеницу складывают прямо на дорогу, машины проезжают по ней и таким образом «молотят» ее. Мы тоже несколько раз проезжали по такому оригинальному гумну. Так что можем с гордостью сказать, что некоторым образом приняли участие в полевых работах штата Тамилнад.

Эта поездка особенно важна для Леонида Почивалова. Он специально интересуется так называемой «зеленой революцией» и намерен писать о ней. Мистер Канная довольно квалифицированно рассказывает нам о том, какие меры принимаются в сельском хозяйстве, чтобы оно могло справиться с нелегкой задачей — прокормить пятьсот пятьдесят миллионов ртов. Основная задача «зеленой революции» — использовать под посевную площадь все мало-мальски пригодные земли, развивать поливное хозяйство, эффективнее применять удобрения.

— В агротехнике, — утверждает мистер Канная, — мы применяем в основном японский метод…

Но мы видим и безусловное влияние социалистических тенденций. Оно сквозит в тех мерах против спекулянтов, которые применяются теперь государством, в постепенной организации единоличных крестьян в кооперативы, в помощи крестьянам удобрениями, в улучшении транспортной связи между деревнями, в выдаче крестьянам кредитов для приобретения скота и сельскохозяйственного инвентаря.

Однако наш путь что-то затянулся. Тот городок на берегу моря, куда мы едем, как нам объяснили, расположен примерно в двадцати километрах. Мы проехали уже больше пятидесяти, а моря все не видать.

Солнце в зените. Деревни, по которым мы проезжаем, кажутся безлюдными. Только ребятишки играют в тени жилищ. Очевидно, час перерыва в работе, час пережидания знойного «пика». Неожиданно наш путь перерезает железная дорога. Ждем подъема шлагбаума. Выходим из машины в поисках тени. Напрасно! Голая равнина, ни единого кустика…