Буратинко (СИ)

  - Да, мама, - пытается оправдаться сын. - Я просто на несколько минут опоздал, а эта стерва уже ополчилась...

  - Вы посмотрите! Все-то у него стервы, все то у него виноваты. Один он у нас святой и безгрешный. Так, выключай компьютер! И мышку сюда давай!

  - Да мам! Я тут читаю, нам задали!

  - Что ты там читаешь?

  - Вот. Видишь. Тарас Бульба.

  - Вырастила на свою голову, - бормочет мать, когда выходит из комнаты. Минуты через две она возвращается. На стол громко шлёпается толстенная книга. "Хрестоматия. 7 класс". - Выключай, давай! Вот тебе Тарас Бульба.

  - Да мама!..

  - Не мамкай! Выключай!

  В этот момент Костя больше всего проклинает электронные дневники с родительским доступом. Должно быть их придумал тот, кто сам никогда в школе не учился. Вскоре приходит и недовольный отец. Компьютерная мышь действительно куда-то исчезает.

  На другой день - утром - в 8 утра - первым уроком идёт физкультура. И кто только додумался?

  - Эй, Костян, ты меня вообще слышишь, а?

  - А? Да, слышу.

  - Ты чё такой потерянный? - интересуется Лобов. Его друг. Сейчас они переодеваются в раздевалке. - Ты вчера на серв заходит тот, а?

  - На серв? На какой?.. А, на тот. Нет, не заходил.

  - Ты чё вообще такой потерянный сегодня?

  - Да так. Не выспался... Слушай, а ты веришь, что куклы могут ожить?

  Вопрос не понимают. На вытянутое лицо друга натягивается усмешка.

  - Нормальную ты вещь курил. Поделишься?

  Испугавшись своих слов, Костя тут же переводит тему.

  После физкультуры - вспотевшие и слишком уставшие для того, чтобы думать - ребята идут на труды.

  Знакомая уже мастерская со станками, столами и стульями. На грязной от мела доске нарисована схема табуретки. Размеры приписаны очень неаккуратно и кривенько. Приходится щуриться и подходить ближе, чтобы разобрать хоть что-то. Сам же Савельич - худой и длинный как слендермен - объясняет принцип работы рубанка.

  - Вот за эту ручку в виде груши держаться левой рукой... Вот так... А вот за эту вот - в виде рукояти от пистолета - правой... Вот так... Затем прижимать и двигать вот так... И по суровее, не с бабами дело имеете. Рука должна напряжении чувствовать.

  Затем трудовик уединяется в подсобке. Класс тонет в тонне стружки, весёлом бормотании и звуках "жух-жух".

  Костя стругает ножку. Получается та не очень. Дерево попалось плохое - слишком сухое и с трещинами. А ещё в нём есть необрабатываемая сердцевинка.

  - Жух-Жух-Жух.., - раздаётся со всех сторон. - Жух-Жух-Жух...

  Но помимо этого звука Косте чудится и другой. Писклявый и противный. Зовущий. Доносящийся из Кладовки. Надрывный до безобразия.

  Папанька, папанька...

  - Так, Курчинчкий, что случилось? Ты почему не работаешь?

  Савельич стоит перед ним.

  Костя вдруг вздрагивает и осознаёт, что очень долгое время просто смотрел на подсобку.

  - Да я это.., - пытается оправдаться он. - Пытаюсь, но не выходит. Не стругается она, видите? Тут штука эта есть.

  Савельич смотрит на него. Пронзительные маленькие глазки заставляют волосы шевелиться на голове. Он знает? Он что, знает? Да нет, же, нет...

  Затем худая фигура удаляется. При каждом её шаге с сине-чёрной "мантии" сыплется стружка и опилки... Через несколько секунд он возвращается.

  - Вот. Этот бери. Тот затупился просто. И поторопись, скоро перемена уже.

  С новым рубанком дело и правда идёт гораздо легче. Вскоре ножка от стула готова. А там и вторая.

  Всё это время он искоса поглядывает и на Савельича, что сидит за массивным зеленоватым столом и наблюдает за классом, и на таинственную запертую дверь.

  Звенит звонок. Мастерская пустеет. Класс рядком - с Савельичем во главе - двигается в сторону столовой. Возле гардеробной Костя незаметно отделяется от остальных. Дверь в мастерскую не заперта и он оказывается внутри. Игнорируя запах стружки, он - медленно и неуверенно - крадётся к той самой двери. Ботинки при каждом шаге липнут в слоях стружки. В мёртвой тишине янтарная деревянная дверь ещё более зловещая, чем раньше.

  Глаз неуверенно приближается к тёмному зловещему отверстию. Костя старается не издавать ни звука. Он даже не дышит.

  Лампочка теперь не горит. Темнота такая, что хоть глаз выколи. От такого сравнения становится не по себе. В памяти снова всплывает тот ржавый гвоздь... Костя из о всех сил напрягает зрение и пытается понять хоть что-то, но ничего не выходит. Видны лишь слабые очертания - но и только.

  А ещё что-то шуршит.

  Костя прислушивается. Кажется, что там что-то перетаскивают.

  - Папанька мной будет доволен.

  Сердце в груди бахает словно пушка, Костя тут же отскакивает. И в этот момент на плечо ему ложится чья-то цепкая рука...

  - Курчинский, ты чего тут?

  Худое и впалое лицо Савельича теперь бледное как мел. Цепкие пальцы трясутся.

  Пока Костя пытается наконец обрести контроль над онемевшими и пересохшими губами и вымолвить хоть что-нибудь, но за спиной раздаётся:

  - Папанька пришёл! Паранька пришёл! Ура! Папанька, ты принёс? Папанька, ты мне куколку принёс?..

  Грязные пальцы вдруг сильнее впиваются в плечо.

  - Курчинский, ты это...