Буратино. Правда и вымысел. Как закалялся дуб

– Хорошо, синьор Буратино, – согласился Фернандо.

– Так вот, денег осталось четырнадцать сольдо. А делить мы их будем так. Каждый получит по полтора сольдо. Итого девять сольдо. Пять остаются.

– А эти пять сольдо вам, синьор Буратино? – поинтересовался Джузеппе.

– Нет. Они пойдут в общак.

– Какой ещё общак? – Джузеппе явно не был доволен каким-то там общаком.

– Это будут наши общие деньги, которые мы будем использовать на нужные для нас акции. Например, на подкуп полицейских.

– А, понятно, – невесело произнёс Фальконе, – а можно будет брать эти общие деньги на личные нужды?

– Нет, – твёрдо сказал Буратино, – для этого ты получаешь долю. Возьмёшь свои полтора сольдо – и делай с ними что хочешь, только не пропей, а то…

– Да, понятно, понятно, – вздохнул Фальконе, – это мне на новый костюм придётся долго копить.

– Копи, не торопись.

– А кто же будет хранить общак? – спросил Лука.

– Вопрос по существу, – сказал Буратино, – предлагаю хранителем общака назначить Чеснока. Надеюсь, возражений против этой кандидатуры не будет?

– Конечно, не будет, – заявил Фальконе, – но почему не я?

– Потому что, в отличие от тебя, Рокко не пропьёт общак, – отрезал Пиноккио, – итак, давайте голосовать: кто за кандидатуру Рокко, поднимите руки.

– Я, конечно, «за», – сказал Фальконе, поднимая руку, – только больно он молодой, чтобы ему такие деньги доверять.

Но на него никто не обратил внимания, и Рокко был утвержден единогласно, если, конечно, не считать его самого, так как он сам воздержался из скромности. Безусловно, парню было приятно, так как он был избран вторым человеком в банде.

– Вот тебе, общаковые пять сольдо, – сказал ему Буратино, вручая деньги, – а остальные дели по равным долям. Теперь мы все деньги будем отдавать Рокко. Вопросы есть?

– Есть, – вопрос был у Фальконе, – мы вообще все деньги будем отдавать ему?

– Нет, только те, что заработали вместе, а те, что ты заработаешь сам, твои. Понятно?

– Теперь понятно, – облегченно вздохнул Фальконе.

После этого состоялась первая выдача зарплаты, причём Чесноку пришлось даже сбегать в лавку для размена монет. Получив деньги, бандиты разошлись по домам, довольные, предварительно договорившись встретиться на следующий день после школы. А Чеснок домой не пошёл, он догнал Крючка, который пошёл воровать арбузы, и заговорил с ним:

– Ты знаешь, Лука, хороший ты, конечно, парень, но есть в тебе какая-то невнимательность.

– Это ты о чём? – насторожился Лука.

– Это я о том, как ты разговариваешь с Буратино.

– А как я с ним разговариваю?

– Невежливо. Ты слышал, что к нему все обращаются не иначе как «синьор Буратино»?

– Слышал, – сказал Крючок, – только не все, да не все. Ты-то его просто зовёшь по имени.

– Так я его друг. Вот когда он назовёт тебя своим другом, тогда и ты его по имени звать будешь. Понятно?

– Понятно, – нехотя согласился Лука.

На том они и расстались.

Следующий день, хотя и обошёлся без потасовки, но таким удачным, как предыдущий, уже не был. Бригада, конечно, выиграла, выражаясь языком специалистов, – подняла всего семь сольдо.

– Итого: всем по одному сольдо, – подсчитал Чеснок, – и один сольдо в общак.

– Разве ж это деньги, – расстроился Фальконе, – стараешься, стараешься, из сил, можно сказать, выбиваешься, а всего один сольдо.

– Да, – согласился с ним Лука, и задумался, – порт – не лучшее место. Вот если б выходные на рынке поиграть?

Буратино промолчал, он видел, как все выжидательно глядят на него и ждут его слова. Ему было приятно ощущать ту уверенность, которая была в глазах его дружков. «Наш синьор Буратино решит этот вопрос, ему это раз плюнуть», – читал он в их взглядах. Но если быть честным до конца, он сам этой уверенности не испытывал.

– Ладно, – после долгого раздумья произнёс он, – под лежачий камень – вода не течёт. Завтра – суббота, завтра и попробуем.

Если рассматривать Пиноккио объективно, надо признаться, что парень был, безусловно, талантлив, он сочетал в себе желание работать и желание учиться. Также ему были присущи такие качества, как целеустремленность, смелость и гибкость ума. Он не пасовал перед трудностями, а всегда пытался их преодолеть. Работать и учиться было непросто, ведь он возвращался домой, когда темнело. Тем не менее, уроки он делал весьма прилежно и подходил к этому вопросу ответственно.

Мне, как исследователю, непонятно, почему оба автора не акцентировали внимание читателя на этих качествах его характера. Мало того, Буратино выглядит в их работах недалёким шалопаем, который продаёт свою азбуку, чтобы купить билет в театр. Я заявляю: никогда! Никогда бы он так не поступил. Это становится ясным, как только вы возьмёте в руки архивные документы из гимназии. Вот, к примеру, журнал успеваемости. И что же мы видим напротив графы Джеппетто? Одни пятёрки. Есть, конечно, четвёрки, но их мало, и за весь журнал всего одна тройка. Тройка по греческому языку, смысл преподавания которого мне не очень-то понятен. Если латынь ещё и встречается где-то, то древнегреческий – давно уже мёртвый язык. И непонятно, зачем учить детей языку, на котором уже тысячи лет никто не разговаривает.