Бурбон и ложь

— Я подумала, что тебе, наверное, пригодится… — Опустив пакеты, она начинает рыться в них, поднимая каждый предмет. — Когда я была здесь в последний раз, здесь пахло затхлостью. Вот, свеча. — Она открывает крышку и нюхает. — Вкусно. — Она передает мне свечу, а затем достает лампу из соляного камня. — Они полезны для многих вещей. Мне показалось, что это просто необходимо.

Я не могу придумать, для чего может пригодиться камень, кроме как послужить оружием. Но она продолжает рассказывать, демонстрируя все, от коробки тампонов до сухого шампуня.

— Я также захватила свои любимые средства. Не волнуйся, у меня хороший вкус. Здесь кондиционер, средство для мытья тела, средство для умывания, лосьон, хорошее пушистое полотенце… — Затем она протягивает лак для ногтей, который я еще никогда в жизни не была так счастлив видеть. — «Ruby slippers».

Я улыбаюсь.

— Мне нравится.

— Еще есть бледно-розовый. — Она высовывает язык и морщится, отчего моя улыбка превращается в понимающую ухмылку. В бледно-розовом цвете нет ничего плохого, но именно то, с чем он ассоциируется, вызывает у меня отвращение к нему.

С серьезным выражением лица, словно она собирается подарить мне устройство, которое изменит мою жизнь, она протягивает черную коробку в форме куба.

— И вибратор.

Наверное, из-за того, что у меня приоткрывается рот и я задыхаюсь от смеха, она улыбается мне в ответ.

— Я знаю, это перебор, но я пошла на поводу у своей интуиции, — говорит она. — Давно потерянная кузина.

— Хэдли, — тихо говорит Эйс за моей спиной.

Она смотрит поверх моего плеча и подмигивает ему.

— От упоминания вибратора у тебя трусики застревают в заднице, здоровяк Фокс? С моими он точно творит что-то особенное.

Он засовывает руки в карманы, и его «застегнутая на все пуговицы» манера поведения меняется, когда он идет в сторону входной двери.

— Ты в надежных руках, Лейни. Найди меня, когда будешь готова поговорить о работе.

— Еще раз спасибо, Эйс.

Он отрывисто кивает, а затем указывает на Хэдли.

— Пожалуйста, не будь занозой в заднице.

Я довольно хорошо разбираюсь в людях, и Эйс Фокс — уверенный в себе мужчина, обладающий, казалось бы, бесконечным терпением, учитывая то, как Би и Гриз давили на него прошлой ночью. Но женщина передо мной, с ее длинными ногами и флиртующим тоном, выводит его из равновесия.

— Это касается только тебя и твоих братьев. — Она отдает честь. А когда он отворачивается, машет рукой в его сторону.

Я прикусываю губу, чтобы сдержать улыбку. Вся эта ситуация просто уморительна, но я не собираюсь совать нос в чужие дела.

Открыв маленький холодильник, она говорит:

— Не стоит беспокоиться. Если вам хорошо вместе. — Она на секунду прерывает свое занятие. — Я знаю Эйса почти всю свою жизнь. Его брат Линкольн — мой лучший друг.

Я игнорирую ее слова о том, что нам хорошо вместе, и спрашиваю:

— Он самый старший?

— Да. Потом Линкольн. У него две маленькие девочки, Ларк и Лили. А с Гризом ты уже знакома, я полагаю?

Я не могу сдержать улыбку и утвердительно киваю, вспоминая о приветственном напитке, который он принес мне посреди ночи.

Я замечаю, что в этом кратком изложении она не упоминает ни жену, ни мать его дочерей.

— У Линкольна есть женщина или…?

— Он вдовец, — говорит она, ее лицо становится печальным. — Он и девочки уже… — Она делает паузу, доставая из сумки еще несколько продуктов, похожих на груши, клубнику и зеленый салат. — С фермерского рынка, утром заскочила. — Одной рукой она протягивает мне маленькую желтую ягоду, чтобы я попробовала, а второй кладет себе такую же в рот. — Крыжовник. Он вкусный. — Прожевав ягоду, она поднимает глаза. — Лив, или Оливия, жена Линкольна и мама девочек, умерла около четырех лет назад. — Она поднимает глаза, как бы пытаясь вспомнить. — Да, точно, это было через год после Фионы.

Как мне запомнить всех этих людей?

Это не мегаполис и даже не пригород. Это маленький городок. Здесь все в той или иной степени в курсе дела каждого. Я не могу понять, почему агент Харпер решила, что это хорошая идея.

— А еще есть Грант.

Ковбой.

— Есть шанс, что он ездит на лошади?

— Как и большинство людей здесь, конечно, он ездит верхом. У меня здесь чистокровный питомник, вообще-то. Каждый знает кого-нибудь из конного бизнеса. А что?

— Кажется, я встретила его сегодня утром.

Я прикусываю нижнюю губу, вспоминая, как грубо он повел себя. И как его обтягивала футболка, и как он пялился на мои голые ноги, пытаясь разглядеть мою задницу, когда я спросила его, его одолжение вызовет у меня улыбку или стон. Почему было так весело говорить то, что взбредет в голову, а потом наблюдать за его реакцией?

Она смотрит мимо меня в переднее окно с двумя створками.

— Он живет чуть ниже по холму. Он не самый общительный из этого семейства, так что сомневаюсь, что вы будете часто видеться.

Это разочаровывает. Последнее, о чем мне следовало бы вспоминать, — это о том, как он прискакал на своей чертовой лошади и вел себя как высокомерный ублюдок, но мне понравилось, каково это — отвечать взаимностью.