Бурбон и ложь

— Она одна из сестер, владеющих пекарней. Она готовит по утрам кофе для Лейни. — И только сказав это, я понимаю, что натворил.

— Ты приносишь ей кофе по утрам?

Я перевожу взгляд на него, и его глаза слегка расширяются от удивления.

— Я забочусь о том, что принадлежит мне, брат.

— Давно пора было признать это. Ты был так очевиден, когда я смешил ее в тот день у реки. И я надеялся, что мои старания не пропадут даром.

Эйс вклинивается в разговор из-за спины. Я и не знал, что он рядом.

— Она тебе подходит. — Он дает Линку подзатыльник. — Ты флиртовал с ней, пока твои дочери смотрели?

— Эйс, не вмешивай моих маленьких принцесс, когда я говорю о женщинах. И с каких пор флирт — это плохо? — Он показывает на себя. — Когда большой и плохой Аттикус Фокс начнет добиваться того, кого хочет?

— Линкольн, а кто, по-твоему, мне нужен?

Между ними происходит молчаливый диалог, который мне хорошо знаком. Они ладят друг с другом, но между ними существует негласное соперничество с тех пор, как мы были детьми.

— Я просыпаюсь один по своей воле. — Он засовывает руки в карманы брюк своего костюма и невозмутимо смотрит на нас. — Ночевки — это слишком хлопотно.

Линкольн усмехается, и я тоже.

— Эйс, это половина удовольствия.

— Это говорит ходячий беспорядок, — бормочет Эйс в ответ.

Я лишь ухмыляюсь, качая головой. Они мои лучшие друзья. Невозможно пройти через столько испытаний, через которые прошла наша семья, и выйти из них другими. Для нас не могло быть иначе. Я ненавижу то, что скрываю что-то от них — свои чувства к Лейни, бурбон, который я сделал.

— Мне нужно обсудить кое-что с вами позже.

— У тебя сегодня «большие чувства»⁴⁹, Грант? — поддразнивает Линк, хлопая меня по плечу.

Я отталкиваю его руку.

— Отвали.

Эйс оглядывается, прежде чем мы входим в двери.

— Когда будешь готов, Грант.

Тускло освещенный главный зал «Midnight Proof» встречает нас звуками джаза. Официанты носятся вокруг с полными подносами напитков, а у главной барной стойки по всему периметру плотной толпой стоит очередь. Диваны заполнены туристами, которые, вероятно, приезжали на лошадиные скачки или готовы завершить свой бурбонный маршрут в той атмосфере, которую может предложить только подпольный клуб. У нас не много зрителей, когда мы поднимаемся по лестнице и направляемся к приватной зоне на втором этаже. Мы втроем всегда привлекаем внимание, но у Эйса есть несколько знаменитых друзей, которые, я уверен, уже устроились в VIP-зоне.

Линкольн распахивает двойные двери, и мы оказываемся в самом эпицентре частной вечеринки — около двадцати парней столпились вокруг покерного стола в центре зала. Мне нет никакого дела до того, что стартовый питчер «Чикаго» вот-вот проиграет MVP Национальной лиги⁵⁰. Мое тело гудит от нетерпения увидеть Лейни. Я знаю, что в комнате полно мужчин, которые захотят заполучить то, что принадлежит мне.

Я вижу ее, как только мой брат отходит в сторону. Ее клубничные волосы заколоты набок, открывая шею и обнаженное плечо. Такая чертовски красивая. Она передвигается по бару, наливая в свой миксер ликеры, и смеется над тем, что говорит ей один из парней. Ее губы накрашены в тот красный цвет, который мгновенно напоминает моему члену, как сильно мы любим этот рот, но остальное мое внимание приковано к тому, во что она одета. Персиково-розовый цвет ее прозрачного топа всего на несколько тонов отличается от оттенка ее кожи и украшен кристаллами, которые отражают свет низко висящих в комнате люстр. Черный бюстгальтер, выглядывающий из-под него, подчеркивает, насколько чертовски красива ее грудь. У меня слюнки текут от одного взгляда на нее.

— Папочка здесь! — восклицает Хэдли, выходя из-за барной стойки. — С днем рождения!

— Господи, — бормочет Эйс, пытаясь отмахнуться от того, как сильно Хэдли достает его в последнее время.

— У твоего брата действительно нет чувства юмора, — говорит она, беря меня под руку. — Линкольн, мне нужно, чтобы ты принес мне бутылку из бара внизу.

Я улыбаюсь ей. Хэдли — одна из немногих, кто может заставить меня смеяться, несмотря ни на что. И обычно это происходит за счет Эйса.

— Ты провокатор. Ты знаешь, что это дерьмо выводит его из себя.

Она взмахивает рукой.

— Люди злятся только тогда, когда шутки слишком близки к истине. — Ее глаза драматично расширяются. — Ты думаешь, твой брат увлекся папочкиными извращениями?

— Хэдс, я не хочу думать о том, чем увлекается мой брат.

Ткнув меня в грудь, она ухмыляется.

— Но я знаю, чем, или, скорее, кем, увлекся ты.

Лейни наблюдает за тем, как мы подходим к бару, разливая то, что она взбалтывала, и добавляя лимонную цедру в качестве украшения. Я оставляю заявление Хэдли без ответа, поэтому она похлопывает меня по груди и отходит к покерному столу за моей спиной, где я слышу ее колкость:

— Эйс, может, у тебя и день рождения, но сегодня ты проиграешь все свои деньги.