Буренка для дракона

Несмотря на то, что их паства не ладила последнее тысячелетие, Великий дракон не опасался покушения на свою жизнь, только на честь. Столикая скорее подсыплет афродизиак или подольет любовное зелье, чем яд. Ёрмунганда сложно соблазнить, но покровительница ведьм просто не могла не попробовать свои чары. Надо отдать ей должное, она никогда не опускалась до пошлостей вроде поисков босой ступней его ноги под столом. Арайя предпочитала действовать иначе. Как-то незаметно ее фигура приобрела более соблазнительные округлости, чем были в начале разговора, в прекрасных глазах появился лукавый блеск, голос приобрел волнующие полутона, а ветер как бы невзначай доносил чувственный аромат ее духов до обоняния гостя. Древняя игра, словно хорошо отрепетированный танец давно знакомых друг с другом партнеров.

Некоторое время разговаривали о ничего не значащих пустяках. Когда перед тобой вечность, в спешке нет никакой необходимости. Только после того, как выпили уже два чайника чая и служанка принесла третий, Ёрмунганд перешел к причине своего визита.

– Прекрасная госпожа, – осторожно начал гость, глядя на собеседницу поверх тонкого фарфора своей чашки, – не пора ли положить конец проклятию? Минула тысяча лет с наложения, пострадавшие все осознали. Глупо наказывать всю расу за одну небольшую давнюю ошибку.

Столикая опустила взгляд на почти целое персиковое пирожное в своей тарелке. Она любила сладости, но считала, что хорошая хозяйка должна все внимание уделять гостям, а не еде. Как развлекать интересной беседой, если твой рот набит вкусностями? Некоторое время богиня перебарывала желание запустить посудой в толстокожего визитера. Это же надо называть самоубийство ведьмы из-за дракона всего лишь «небольшой давней ошибкой», а теперь с самым невинным выражением лица просить снять посмертное проклятие. Все настроение испортил. А настроение для любой ведьмы многое значит.

– Не я накладывала проклятие, не мне его и снимать, – спокойно сообщила богиня, поднимая на Ёрмунганда темно-грозовой взгляд.

Она сделала служанке знак убирать со стола, давая понять – аудиенция окончена, гостю пора и честь знать. Великий дракон едва удержался, чтобы не скрипнуть зубами. Но вопрос был слишком важен (на кону стояла судьба всей расы драконов), а значит, любые негативные эмоции лучше держать при себе.

– Вам и не надо, – задушив гнев в зародыше, смиренно поклонился Ёрмунганд. – Просто отдайте одну из ведьм в избранные дракону. Пусть история повторится, но с другим окончанием.

– О! Всего-то! – воскликнула Арайя, отчаянно жалея, что бить гостей всем, что подвернется под руку, дурной тон и приходится обходиться драконьей долей сарказма. – Предлагаете подписать еще одной страдалице смертный приговор? Не боитесь получить еще одно посмертное проклятие вместо избавления? Тогда род драконов вымрет окончательно.

«А вы на это надеетесь?» – хмыкнул про себя Ёрмунганд, зло сощурив глаза, а вслух сказал:

– Вымирание, прекраснейшая, грозит не только драконам. У ведьм тоже проблемы с размножением. Надеюсь, вам не надо объяснять что случится, когда наших рас не станет? Молитвы иссякнут, божественная энергия тоже. Через несколько столетий о нас даже не вспомнят, как не помнят тех, кто был до Триединого.

Арайя поджала губы, припоминая строгого людского бога, с вечно постным выражением лица раздающего наставления тем, кто еще был в состоянии его слушать и не заснуть от постоянных нравоучений. Столикую он практически в лицо называл блудницей (это в лучшем случае) и норовил «просветить» консортов о роли мужчин в жизни женщин. С точки зрения Триединого, женщины должны быстро выйти замуж, подчиняться во всем мужчинам, много работать, заботиться обо всех членах семьи, рожать каждый год, а открывать рот только для молитвы. Все это следует делать скромно, не поднимая глаз от пола. Неудивительно, что Арайя предпочитала не вспоминать не только о предшественниках Триединого, но и о нем самом.

– Потеря божественной энергии мне не грозит, – с чувством собственного превосходства сообщила она.

В конце концов, Столикой слали свои молитвы и чаяния не только ведьмы.

– Шлюхи? – презрительно ухмыльнулся Ёрмунганд.

Не хотел задеть, но все же проскользнуло.

– Прежде всего они – женщины, – раздраженно напомнила оппонентка. – К тому же ими мое почитание не ограничивается.

Великий дракон вступать в спор не стал не только потому, что спорить с женщинами (особенно если это ведьма и тем более богиня ведьм) занятие абсолютно неблагодарное, просто точно знал – паства прекраснейшей велика. Помимо людских блудниц, ее просили все женщины о благополучных родах, невесты о многочисленных женихах (счастливая обладательница пяти консортов уж точно должна разбираться в этом), парочки о жизни в любви и гармонии, безответно влюбленные о взаимности, мужчины о неутомимости в постели…