Буренка для дракона

Никакого знака не последовало. Девушка тяжело вздохнула. Надо было что-то решать, но что именно – непонятно. Все знают: драконы и ведьмы несовместимы. Это на своем опыте доказала Темная Лилия, ставшая эрдэнэ[1] Ялагдах луу[2] Харан. Драконы по своей природе ужасные собственники и имеют дурную привычку преследовать свою эрдэнэ, выкрадывать, если потребуется, а затем сажать под замок. Ведьмы же свободолюбивы, у них может быть до пяти консортов, и обзаводятся спутниками уже когда сами решают остепениться. У матери Цветаны, Белики, до сих пор не было консорта, только любовники или случайные увлечения. Веселина – другое дело. Многие человеческие девушки и даже полукровки-драконы согласны стать эрдэнэ. Подержит дракон их год-другой – дольше подобная привязанность редко длится – зато отпустит с подарками, драгоценностями, богатым приданным. Бывшие фаворитки драконов делали прекрасную партию после своей отставки. Именно поэтому Веселина так обрадовалась результату гадания. Самой Цветане такая честь без надобности. Отдала бы, не поморщившись.

«Отдать! – озаренная внезапной мыслью девушка стукнула себя ладонью по лбу. – Именно отдать! А ведь это идея».

Осталось только понять, как воплотить ее в жизнь. Но когда Цветану волновали подобные мелочи? Ведьмы страшны своей импровизацией.

Город Хил раскинулся близко к лесу, деревянный забор вокруг него мешал проникнуть зверью, но для людей не представлял особых трудностей. Припозднившейся Цветане следовало опасаться только бдительных соседей, чье любопытство не признавало ни границ, ни времени суток. Создавалось впечатление, будто свет вечером гасили чисто для отвода глаз, а сами прятались за занавесками в надежде увидеть что-то любопытное и потому всегда знали, кто куда пошел, что куда понес. Когда люди умудрялись спать, оставалось загадкой. Так что, миновав ограду, девушка привычно прошептала заклинание на отвод глаз. Даже ведьма, не прошедшая инициацию, вполне способна на слабенькие заклинания и мороки. Тут главное сосредоточится и не двигаться слишком быстро, чтобы отвод не слетел, тогда даже собаки не учуют.

Осторожной тенью Цветана прокралась к калитке, бесшумно скользнула внутрь и уже было вздохнула с облегчением, когда со всего маху налетела на чью-то темную фигуру. Прежде, чем успела разглядеть, кого это угораздило ошиваться в чужом дворе в поздний час, ее страстно прижали к шершавому стволу яблони. Сильные руки бесцеремонно зашарили по телу. Девушка знала, кричать себе дороже – слетит заклинание, кумушки ославят так, что хоть из дома не выходи. Поэтому просто резко согнула ногу в колене, ударив по самому уязвимому мужскому месту. Нападавший болезненно охнул, согнулся.

«Вот что значит, не пуганные ведьмой горожане, – с тоской подумала Цветана, отпрыгивая в сторону и осторожно вытряхивая в руку нож их рукава. – Разве позволил бы себе кто-то так хватать, зная, кто я на самом деле?».

– С ума сошла?! Больно же, – сквозь зубы возмутился незваный гость вполне знакомым голосом.

– Алдияр, ты, что ли? Чего руки распускаешь? – воинственно подбоченилась девушка, пряча холодное оружие. – Эх, мало я тебя приложила. Ну ничего, сейчас за коромыслом сбегаю и вдоль хребта пройдусь для ровного счета.

– Сдурела?! – раненым быком взревел парень. – Я сын градоначальника! Нельзя меня коромыслом.

– О! Ну тогда другое дело, – рассерженно фыркнула Цветана. – Тогда ухват в самый раз будет.

– Так я ж с хорошими намерениями, – не оценил предложения парень и опасливо попятился в сторону калитки. – А ты меня ухватом.

– С хорошими намерениями парни сватов засылают, а не руки распускают, дождавшись отсутствия матушки, – наставительно изрекла девушка.

Разумеется, на появление сватов на пороге она не рассчитывала. Мать Веселины и Алдияра, Любава, скорее сама возьмется за розги и всыплет женихающемуся чадушке ума в задние ворота, чем позволит ему отправиться к алтарю с девкой без роду, без племени, чьим главным достоянием является смазливое лицо да точеная фигура. Ни связей, ни приданного. Корову и ту с большим скрипом недавно приобрели. Помимо этого, мать Цветаны, Белика, являлась предметом вожделения самого градоначальника. Белике он не нравился, зато осаждал ее долго, упорно, по всем правилам: со сладостями, цветами, подарками.

– А где это ты по ночам ходишь? – возмущенно осведомился Алдияр, будто действительно имел на это право. – Моя невеста должна дома сидеть и приданное шить.

«Разорви меня упырь, – опешила от такого заявления девушка. – Неужели и правда собирается сватов заслать? Только этого не хватало. Хотя… Если выбирать между драконом и этим олухом… Придется бежать. Эх, как не хочется покидать насиженное место».

А вслух сказала:

– Куда ж еще девушке на выданье ходить? К гадалке. На суженого гадать. Говорит, не в нашем городе судьба моя живет.

– Врет все. Жди сватов, – разъярился парень и опрометью выбежал, хлопнув калиткой.

«Брачный период у них, что ли, – вздохнула про себя девушка.