Читаем Буреполомский дневник полностью

Комиссия действительно появилась вскоре, как 8–й пришел с обеда. Пошли сразу на наш “продол”, зашли на 5–й – и оттуда вскоре пошла информация. Сперва – что там Мурзин, Макаревич (!) и еще кто–то из местных. Вот тебе и вся “комиссия”!.. :)) Потом, что на 5–м они отодвигают тумбочки, лезут за них и вообще “до...тся до всего”. Причем скорее всего это инициатива “Макара”, подумал я, – приезжий начальник из Нижнего вряд ли будет лично лазить за тумбочками на всех 20–ти зонах области... После 5–го они сразу ушли с “продола” – и тем все кончилось. 60 комиссий прошли передо мной за 2 года и 4 месяцам ведения этих подсчетов... :))

А так – мне осталось тут 3 дня. Кончается срок... Не думаю, что будет повод и что есть смысл писать до освобождения еще о чем–то. На верхнюю шконку надо мной опять подселили 2–го жильца – и тупой, наглый пьяный дятел опять сидит теперь днями, с 10 утра до 10 вечера, на моей шконке. И это, по–прежнему, – самое мерзкое для меня здесь, самый сильный раздражитель. А так – на всех и все здесь мне уже в абсолютной степени наплевать. Завтра с утра надо начинать собирать вещи и бумаги, так и не собранные до сих пор.

***

Перейти на страницу:

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное