Буревестник. Трилогия (СИ)

  --Допустим, но зачем? В смысле, наш лысый снайпер сразил ее настолько, что медсестра в это нелегкое и неспокойное время не постеснялась засветить свои пси-способности?

  --Ну, насчет засветить - это ты погорячился, - рассудительно заметил Дрон, складывая руки на стол. - Только ты сумел до чего-то докопаться, остальные проверки показывали, что Спартак чист, как стеклышко, здоров и не подвержен ничьему влиянию.

  --Ладно, принимается, - кивнул Дюша. - Но тогда, если ей нужно было замуж, то давно бы вышла? Спартак то был не против?

  --А что сам Спартак на этот счет говорит? - спросил Виталь. - Какие-то дополнительные условия насчет вступления в брак? Ну, там, выдержать два года для проверки чувств? Добыть ей голову редкой твари?

   Вот тут Дюша и выронил сигарету, чего с ним на памяти его друзей, никогда не случалось. Он вскочил и начал лихорадочно рыться в принесенных бумагах, отбрасывая листы один за другим. Дрон и Виталь, с немного удивленными лицами наблюдали за вспышкой активности. Дюша, отбрасывая листы, бормотал под нос, мол, как он мог быть так слеп и так туп, ведь все же было под носом! В конце концов, сержант не выдержал и заорал.

  --Голову редкой твари! Редкая тварь - Римский Лев, в мире всего один экземпляр остался!

   Пауза. Дрон покачал головой

  --Ну, ты это... хватанул через край. Спартак - убийца Льва? Да они оба свои лысины надорвут со смеху, услышав такое!

  --И только поэтому Лев еще жив! - ударил по листам Дюша, разбрасывая бумагу. - О, как я мог быть так слеп и глух, ведь у меня на глазах шла обработка!

  --Дюша, ты не забывай, что мы - не псионики и мысли твои не читаем, - миролюбиво заметил командир группы "Буревестник". - За Спартаком мы особо не следили, записи твои не читали. Объясни все с самого начала, подробно, чтобы мы смогли проследить за ходом твоей мысли.

  --Она оживляет в людях былые чувства и делает перепривязку на себя, - глухо проговорил сержант, садясь. - С чего я решил, что эти чувства ограничиваются только любовью и прочими милыми вещами? Помните, первое время после приезда Льва и Спартака с Владом, они чуть ли не поубивали друг друга?

  --Ну было да, - согласились его собеседники, - только не слишком долго. Спартак ударился в любовь к Лизе, тренировки пошли бесконечным потоком, ну и так далее, и так далее. Не до вражды стало.

  --Да и Лев взялся за мемуары, - добавил Дюша. - Но ведь ненависть была? Искренняя, до глубины души. Если бы она сумела вытащить ее из Спартака, вдохнуть новый огонь, перепривязать к текущей обстановке, как думаете, что случилось бы? Ну же! Девушка - псионик, с редким даром, Спартак - охраняет Льва, и тот доверяет охране свою спину, а Лев - враг псиоников! Ага, поняли?! Не правда ли, коварный план? С дальним прицелом, глубоким внедрением, хитрым замыслом. Ведь любому из нас Лев доверяет и почему-то верит, что мы неуязвимы к пси-воздействиям.

  --С чего бы это вдруг? - тут же спросил Виталь.

  --Сам у него спроси, верит и все тут, - отмахнулся Дюша. - А теперь представим, что Анна всколыхнула в Спартаке эту ненависть, и вуаля! У нас есть мертвый Римский Лев, одна штука. Никакое чутье Льва не помогло бы, с учетом навыков Спартака и того, что бил бы он в спину. Угроза для псиоников уничтожена, все пляшут, поют и танцуют, и продолжают бить Федерацию в спину, сдавая тварям.

  --Можно подумать, кроме Льва тут некому больше сражаться, - пожал плечами Дрон. - Вот был я у своих, в морской пехоте, так скажу тебе, ребята бравые, готовы

  --Сколько в мире людей, а сколько псиоников? - перебил его Дюша. - Их мало, и работают они по тем, с кого наибольшая отдача. По верхушке Федерации.

  --Разве меры по их защите не были внедрены еще в Первую Волну?

  --Были, но Асыл как-то намекнул, что там все ослабло и не выполнялось, - пояснил Дюша. - Представляете? Верхушка Федерации поражена страхом и паникой, и безволием, и на их фоне Лев смотрится просто эпическим героем. Он готов действовать, и действует, и нарушает при этом все их планы.

  --Хорошо, - подумав, сказал Дрон. - Допустим. Но тогда, в момент их первого знакомства, ведь вспомни, мы еще были никто, и звать никак. Только прошли сквозь Альпы, едва отбились от этой дурнины со штрафниками, и Лев еще тогда не уехал в Рим.

  --Тут я вижу два объяснения, - подумав, ответил Дюша.

   Пока объяснял, он уже успокоился и теперь сел обратно, закурив по-новой.

  --Так вот, - продолжал сержант. - Во-первых, это мог быть подход издалека, по приказу тварей, ведь Лев незадолго до того явил себя во всем блеске, и думаю, связать одно с другим, то есть, что мы с Львом было несложно. Соответственно, внедрение в окружение, через самое слабое звено, либо через того, кто сам подставился под удар.

  --А второе?

  --Второе: все вышло случайно. Ну, понравилась ей лысина Спартака, и поняла, что жить без нее не может! Сунулась к нему внутрь, а там ураган, как раз по ее способностям! Ну и в порыве страсти окрутила, а там уже приказы подоспели, извести Льва, причем желательно чужими руками, чтобы к псионам ниточки не тянулись. И ведь, согласитесь, убей Спартак Льва, что бы мы все подумали в первую очередь?