Буря

— Не знаю, — она пожала плечами. — Возможно, это первые буквы имени или фамилии. «Нестер», «Нельсман», «Неран». Имен и фамилий на «Не» великое множество.

— Или «Десница — это не человек»? — Киаран пытливо смотрел на нее.

— Или «Десница — это не эфонец», — Аудроне поджала губы, размышляя об этом. — Пусть штаб разбирается. Наша задача — выполнять приказы и выживать, — она тяжело вздохнула.

— А откуда ты столько об этом знаешь? — Вильям покосился на Аудроне.

— Трансгрессирам преподают теорию пространственно-временной инверсии, — Аудроне встала со стула и подошла к прозрачной стене, за которой был расположен регенерационный бассейн.

Киаран сверлил взглядом ее спину:

— Зачем проводить эксперименты с искусственной гравитационной сингулярностью, если трансгрессиры могут предсказывать будущее?

— Мы не видим будущего нашей реальности, — она прижала ладонь к прозрачной перегородке и смотрела на Тартаса, погруженного в розовый гель бассейна. — Мы лишь создаем прогнозы, которые могут никогда не сбыться. Наше оружие — это прекрасное владение теорией вероятности и быстрый расчет.

— Но в других реальностях существует иная Аудроне Мэль, которая может подглядеть в будущее нашей реальности, — развивал свою мысль Киаран.

— Таких Аудроне сотни и тысячи. И не все они трансгрессиры. Кто-то из них уже погиб, кто-то никогда не видел войны, а кто-то «сгорел» в ловушке Асгендо сегодня на задании, — Аудроне обернулась к Киарану. — Я не могу наладить контакт ни с одной из них. Сумеречная зона не позволяет нам встречаться. Иногда я вижу их отражения там, и уверена, что они тоже видят мое отражение. Но мы не в силах обменяться информацией, как бы нам этого не хотелось. Кроме того, установить ключевые точки просто заглянув в будущее невозможно. Нужны расчеты, которые в уме не произведешь. На такое способен только очень мощный компьютер.

— Будем надеяться, что ученые Альянса смогут опередить эфонцев в своих исследованиях, — Вильям подошел к Аудроне и похлопал ее по плечу.

— Сколько ты продержишь его в бассейне? — она взглянула на Вильяма.

— Трое суток. К моменту прибытия на базу «Оникс» он должен быть в строю.

— Тартас терпеть не может регенерационные бассейны, — Аудроне ласково улыбнулась. — После них ему приходится восстанавливать татуировки на лице.

— Я думаю, что это небольшая плата за выживание, — Вильям усмехнулся.

— Шори, — обратился к тому Киаран, — распредели наряды между членами команды и смени Дона в рубке управления на шесть часов: ему необходимо поспать.

— Тебя в график нарядов включать? — уточнил Шори.

— Как обычно.

— А капитан-лейтенанта? — Шори покосился на Аудроне.

— Нет, — коротко ответил Киаран.

Шори кивнул и отправился менять Дона.

* * *

Киаран вернулся в каюту и принял решение связаться с человеком, который ненавидел общение так же, как и преподавание. Аскиец-эфонец давно заработал славу чудаковатого шаена, который остался верен Альянсу даже в самые темные времена для союза пяти планет. Именно этот шаен-модельер согласился тренировать Киарана после того, как вся Вселенная узнала, что Орландо Уолш — наместник Императора Луиты на Дженерии — спелся с Армией Освобождения эфонцев и поднял бунт. Киарану пришлось сменить фамилию отца на фамилию древнего дженерийского рода матери, но это не спасло его от вечного проклятия находиться под постоянным подозрением.

Шаен Ал-Тэгу никогда не вменял грехи отца Киарану и относился к нему так же, как и к другим своим ученикам: требовал от них многого и спуска не давал. Именно Ал-Тэгу заставил Кирана выучить языки и традиции народов пяти планет, основавших Альянс. И хотя сам Альянс давно стал похож на Империю, а народы стали забывать собственные языки под влиянием политики объединения, навязываемой Луитой, шаен Ал-Тэгу продолжал утверждать, что знание обычаев и языков может сослужить Киарану неплохую службу. И как всегда оказался прав.

Когда Дон Стаун — аскиец по происхождению — попал в его команду, Киаран сразу же поинтересовался у него, к какому вероисповеданию тот принадлежит. Дону это польстило, и Киаран заработал очки уважения. Когда в команду попал третиец Шори, Киаран тут же показал ему, где он может раскуривать традиционную третийскую трубку с табаком и тем, что уставом курить вообще запрещалось. Вспыльчивый Шори сразу же проникся к Киарану толикой уважения, что снова принесло очки.

Тяжелее было с Жасмин. Киаран знал, что она родилась на Ревиде — одной из дальних колоний Луиты — но к какому народу причисляла себя, понять не мог. Потом он заметил, что Жасмин перед участием в масштабных сражениях никогда ничего не ест, точно так же, как и Шори, из чего напросился вывод о том, что она воспитывалась в традициях третийцев, считавших, что благословение Инага на полный желудок получить нельзя. Киаран начал ставить ее в наряды вместе с Шори, и они с этим третийцем действительно очень быстро нашли общий язык. И разделили не только традиционную третийскую трубку, но и постель.