Буря

Поэтому, когда пойдём в наступление, нам помощь не повредит. Можем пообещать им спорные немецкие территории. Что там Германская империя (ну, тогда еще Пруссия) отщипнула от Австрийской? Не упомню, но что-то отхватила. Нам эти земли нужны? Да ни капельки. Нам только свое следует удержать, а там пусть немцы (австрийцы с германцами) разбираются. А мы рады любой помощи, лишь бы русские солдаты не гибли, а ведь общеизвестно, что наступающая сторона несет потери, в три раза превышающие потери обороняющейся.

Правда, сейчас, если верить донесениям Говорова, немецко-французская армия несет потери, превышающие наши аж в семь раз. Неплохо, конечно, но лучше бы эти цифры были стократны. Увы, чудес не бывает. Но наступать все равно придется, потому что в обороне врага не разгромить.

Про Данию сказать ничего не могу. Нужны ли нам ее вооруженные силы? Сколько у них бойцов? Двадцать тысяч. Насколько помню — две дивизии, но дивизии у датчан такие, что «тянут» только на наш полк. Самолетов — штук тридцать.

В моей истории, во время Второй мировой войны, Датское королевство побило все антирекорды стойкости. Фашистской Германии понадобилось не то пять, не то шесть часов, чтобы разгромить датскую армию. Но упрекать Данию мы не станем. Все-таки, мощь её армии несоизмерима с гитлеровской. Они хотя бы сопротивлялись понимая расклад сил.

И, опять-таки, даже двадцать тысяч — это лучше, чем ничего. И датские самолеты, в количестве тридцати штук, тоже пригодятся. Какие-то корабли у них есть. И военные пригодятся, и гражданские можно мобилизовать. А датские порты использовать для базирования наших кораблей.

Значит, министр иностранных дел получает задание номер два — связаться с посланником датского короля, и провести предварительную беседу. Мол, когда начнем наступать, у Дании появится шанс вернуть себе Шлезвиг и Гольштейн. А уж вы окажите нам посильную помощь. Сами знаете — Россия всегда выполняет свои обещания. Возможно, населению Шлезвига с Гольштейном не захочется возвращаться под датскую корону, но кто их спросит?

В крайнем случае, можно аннулировать решение Екатерины Великой о том, что Россия не претендует на вышеупомянутые земли. Вернем их себе. Правда, на кой хрен они нам нужны? Нет, пусть датчане забирают.

Но помощь от австрияков и датчан сомнительна, а если и будет, то в перспективе. А что делать сейчас?

То, что мы победим в этой войне, я даже не сомневаюсь. Такого ещё не было чтобы Россия проигрывала справедливые и оборонительные войны. Да и Берлин с Парижем нам уже приходилось брать. Возьмем еще раз.

Но все это на далекую перспективу. Год, а может и два.

Все-таки, что можно сделать прямо сейчас? С Турцией мои дипломаты уже переговоры ведут. Омар Фарук, мой дорогой тесть, может и хочет влезть двумя ногами в Алжир, но пока не решается. Дескать — копит силы. А было бы неплохо нанести удар по французам в их самой крупной и богатой колонии. Но своих эмиссаров, насколько я знаю, султан уже туда заслал. Что ж, даже какие-то волнения на религиозной или националистической почве, нам сейчас на руку. Глядишь, Франция будет вынуждена отправить часть своих войск на север Африки, чтобы подавить восстание арабов. А коли отправит, то эти части не придут к нам. Или, наоборот, не осмелится выводить части из Алжира, чтобы оказать помощь на восточном фронте. В любом случае, мы выигрываем. Надо будет ещё раз связаться с тестем, чтобы усилил свою деятельность в Алжире. Сколько ему денег подкинуть? Пожалуй, миллионов пять пока хватит.

А ещё нужно подкинуть тестю денег на Египет. Уж слишком там вольготно чувствуют себя англичане. Нет, тесть в Египет не полезет, потому что возвращать это государство в лоно Османской империи бесполезно, а вот прищемить хвост англам — с удовольствием. Можно науськать на бриттов какую-нибудь радикальную секту. Ещё неплохо бы принести всех британцев в жертву богине Кали. Стоп. Кали, это уже Индия. Но до Индии у меня пока ни рук, ни связей не хватит. А вообще, нужно приветствовать борьбу индийского народа против британских захватчиков, всячески поддерживать Махатму Ганги. Англичане, как я уже говорил выше, пока слишком не «засветились», но пусть будут заняты в своих владениях, и не лезут в мою политику.

Так, с Алжиром мы решили. А вот что с Европой-то делать? Право слово, пожалеешь о том, что у меня под рукой нет какого-нибудь Коминтерна, чтобы развязывали революцию в Европе. Если в Германской империи или Французской республике начнется революция, то им станет не до нас.

Правда, революция — штука обоюдоострая или заразная. Затеешь ее в одной стране, а она пойдет гулять по всем остальным. Вон, Октябрьская революция ударила так серьезно, что полетели и прочие империи.