Буря

Мне об этом доложил лично Говоров. Он уже приказал провести расследование — командира взвода, допустившего непотребство, разжаловать в рядовые, а заодно в приказном порядке женить его на забеременевшем «солдате», командира роты понизить в звании, а командиру батальона объявить выговор. Комбат-то вроде, ни в чём не виноват, но так положено. Выговор не триппер — носить можно.

Но главное наказание понесли врачи медицинской комиссии, допустившие Колю-Олю в армию. Оказывается, они её толком и не осматривали. Дескать — доброволец? Годен.

Медики пытались объяснить — дескать, в тот день все очень устали, заработались, просмотрели. Ага, только в тот день и больше никогда.

Откровенно, узнав о подобном, я слегка охренел. В моей реальности я дважды проходил военную медицинскую комиссию, представ перед взорами врачей в чем мать родила. Я уже не говорю о хирурге, что щупает причиндалы…

Все сразу просмотрели? Или, вместо проведения медицинской комиссии отмечали какой-нибудь праздник?

По большому-то счету всю медицинскую комиссию можно было смело отдавать под трибунал. Говоров собирался так и сделать, но я не позволил. Я же гуманный государь. Зачем же сразу под суд? Медицинские работники нам нужны. Суд их года на два в крепость определит, а то и на каторжные работы. А ещё лишит врачебных дипломов. Оно мне надо?

Я люблю говорить, что у нас не абсолютная монархия, а конституционная и государство-то у нас правовое.

Врачебный диплом можно отнять только по суду. А вот разжаловать военных врачей из офицеров в рядовые, отправить их на должности фельдшеров в санитарный поезд — это я имею полное право сотворить в соответствии с законами империи. Разумеется, начальник санитарного поезда или эвакогоспиталя, заполучив себе фельдшера с высшим медицинским образованием радостно потрет руки и поставит их трудиться по специальности. Правда, неофициально. Но жалованье им станут платить как фельдшеру, жить они станут не в купе, а в общем вагоне (кто станет выделять купе для фельдшера?) и уважительное отношение со стороны персонала тоже придется зарабатывать. Будь это мирное время, можно было бы подать в отставку и начать частную практику. А кто же вам во время войны позволит это сделать? Трудитесь, зарабатывайте себе серебряные или «березовые», как их у нас называют, но офицерские погоны, по новой. Я же не зверь, верно? Авось, годика через три-четыре, будете прапорщиками, а к пятидесяти годам, как в отставку выйдете, так целыми подпоручиками станете.

Кстати, тому прапорщику, что «совратил» своего солдата, оставили возможность искупить свой проступок. Все-таки, парень не полная сволочь. Догадался привести Колю-Олю в медсанбат, доложил о случившемся ротному командиру, а не стал прятать свои грешки и договариваться об аборте для женщины. И жениться он был готов не по приказу, а по велению сердца.

Оставили бывшего комвзвода в его же собственном подразделении, на должности помощника взводного, определив под начальство бывшего фельдфебеля, ставшего офицером. Проявит себя бывший прапор — офицерские погоны вернут. А нет, так и останется в нижних чинах ходить. Тяжеловато экс-прапору придется. Ротный, ставший в одночасье из поручиков подпоручиком, не шибко рад такому «событию» и станет гонять бывшего коллегу и в хвост, и в гриву. А может быть и не станет, а лишь философски усмехнется.

Но коли где-то такое случилось один раз, так может подобное повториться.

И что же мне с бешеными девчонками-то делать? Потом, разумеется, о девушках, воевавших с врагом станем и фильмы снимать, и книги писать. Но лучше, чтобы это были не реальные девчонки, а вымышленные. Я против того, чтобы и мужчин-то под пули посылать, а уж женщин-то и подавно!

О, придумал. А создам-ка я части Специального добровольческого воинского резерва. Вроде как вспомогательный корпус при Военном министерстве. А в нем — женских бригады. И пусть-ка они у меня для начала поработают водителями, трактористами, то есть — трактористками.

Война уже повыгребла и шоферов, и трактористов. А что делать? Специальности в армии важные, а без машин теперь никуда. Джугашвили докладывал, что нехватка специалистов-водителей в народном хозяйстве составляет двадцать процентов. А ведь там тоже нужны люди. Кто станет в тылу ковать победу?

Значит, девчонок отправить на курсы вождения. И мальчишек-допризывников заодно.