Буря

Статья распространялась на небольших листках, на которых была изображена моя фотография. Я гордо смотрел вперёд, и складывалось впечатление будто бы я действительно говорил всю эту околесицу. Там ещё много чего было сказано. И о том, что все поволжские немцы должны быть переселены либо в Туркестан, либо в Сибирь, подальше с насиженных мест. А все боевые подразделения, состоящие из этнических немцев, должны быть отправлены на передовую в качестве пушечного мяса. Пускай немцы сами убивают немцев, а потом уже и мы подтянемся. И, казалось бы, до этого подобная пропаганда вызывала лишь улыбки и недоумения. Все считали, что это досужие выдумки, хоть противоречивая информация и оседала в головах.

Катализатором сработало неудачное для нас и удачное для вражеских пропагандистов обстоятельство. Накануне один из немецких батальонов, состоящий, и правда, лишь из этнических немцев, был отправлен на передовую. При том, что бой у них удался тяжёлый, и в том отряде было много потерь, весть о чём сразу же разнеслась по жителям немецких поселков. Естественно, не без «помощи» тех самых вражеских пропагандистов. Более того, помощь — это мягко сказано. Подстрекатели будто с цепи сорвались и стали на порядок агрессивнее.

Люди тоже реагировали, высыпали на улицы, всюду развались крики провокаторов и самозванных агитаторов, обвиняя императора в ненависти к немцам Поволжья. Мол, теперь-то вы увидели, что император ненавидит всё немецкое в России, и уж на своих землях больше не потерпит немцев. Причём были такие глашатаи, которые подогревали немцев, а так же те, которые сулили им страшные кары. Говоря, мол, скоро придёт по ваши души великий император и закончит начатое, всех истребит. Уже идут, мол, армии к Покрову. Правда, эти странные глашатаи сразу же куда-то пропадали. И пускай было неясно, кто это народ будоражит, но своё чёрное дело они делали наверняка. Кроме того, еще до начала основных столкновений, сотрудниками МВД было зарегистрировано несколько массовых драк, произошедших вследствие откровенных провокаций, когда пьяные солдаты или граждане швырялись камнями или бутылками в толпы собравшихся на улицах людей. Чует моё сердце, в Поволжье начинается самая настоящая гражданская война.

Я припомнил, что немцы жили не в городах, а в сёлах, причём в зажиточных сёлах. То, что они решили переселиться в город, решение вполне логичное. В поселениях их просто можно накрыть одним ударом, а в городах они смешаются с местными жителями. Опять же, как я понял из донесения, в Покрове хватает каменных домов, и они вполне подходят для укреплений и засад.

— Ещё одно наблюдение, — добавил Мезинцев. — Есть и хорошие новости. Не все немцы переметнулись на сторону мятежников. Есть и те, что поддержали сторону императора. Правда, есть одна особенность. Они все представители лютеранской церкви. А те сёла, где население было сплошь католическим, охотно примкнули к мятежу.

— Это совпадение или религиозная подоплека у восстания тоже есть? — тут же уточнил я.

— Привязки пока не обнаружили, просто интересный факт. Но отрицать не стоит ничего, — ответил Мезинцев. Ещё немного помолчав, он наконец спросил: — Ваше Величество, что делать-то станем? Какие будут указания?

Я задумался. Сил МВД и жандармерии для подавления мятежа, в котором участвуют профессиональные солдаты, явно не хватит. Надо подумать.

— Известно, кто лидеры? Кто это всё возглавляет? Имена какие-то? С кем вести переговоры, в случае чего? — спросил я.

— Неизвестно, ни с той, ни с другой стороны. Своих людей в Покрове и Саратове у нас тоже не осталось, потому что жандармов перебили почти сразу, они даже предпринять ничего не успели. Ваше Величество, — наконец произнёс Мезинцев. — Сложно это признавать, но вероятнее всего своими силами мы не справимся. Нам необходимо содействие армии.

— Мне нужно подумать, — тяжело вздохнув, произнёс я и повесил трубку.

Да что за глупость у них в головах? Как они вообще могли в такую чушь поверить. Особенно в момент, когда у нас война под боком. И поверили же в такую чушь на основании всего лишь одного факта. Да, серьёзного, но на фоне всего прочего — несущественного.

Голова тем временем продолжала учитывать некоторые важные факты, и масштаб проблемы вырисовывался с новой стороны. Саратов и Покров — это не просто города. Это, прежде всего, перевалочные пункты для поставок зерна, рыбы и соли в столицу, да и по всей западной России. Как минимум, из-за этого пострадает снабжение армии.