Буря

Но вот навстречу ему метнулась, из глубин этого прохода массивная фигура — Ринэм сразу же признал «гориллу», и отскочил в сторону, открывая таким образом Мьера, и беззащитного Рэниса. Тут и Мьер ничего не мог сделать — даже если бы его рука и была свободна, он едва на ногах держалась. «Горилла», которая еще издали услышала вопль «помидора», все это время, мчалась по нему по каменному лабиринту. «Горилла», уж неведомо сколь долгое время, проведшая в ленивом служении, совсем растерялась; и от всей этой беготни пришла в совершеннейшее, тупое исступление — она готова была рвать каждого, кто не был «помидором» — и она бы разорвала Мьера, если бы вырвавшиеся вперед «огарки» не ударили ее в бок — они, никогда раньше «гориллу» не видевшие, решили, что, раз она и есть главный Враг — ведь, она была самою большою. «Горилла» взвыла, одним рывком разорвала тех, кто налетел на нее; и, продолжая оглушительно завывать; метнулась навстречу подступающим рядам. Там на нее кинулись со всех сторон — стремительно движущееся «огарочное» море, сомкнулось; взметнулись камнебойные орудия, взвилась кровь — «горилла» не переставая болезненно вопила; во все стороны разлетались разорванные огарки; но остальные, яростно вопя, карабкались по головам, а по их головам тоже кто-то карабкался, и, наконец, «горилла» стала походить на пятиметровый шар весь облепленный телами — выбрасывающий из себя обрывки этих тел, брызжущий собственной кровью. Она, закрутилась; сметала все новые и новые рядами; а там, где касалась раскаленной поверхности — взметались клубы дыма; и раздавался ор-визг, от которого закладывало в ушах.

Воспользовавшись тем, что внимание «огарков» было поглощено на борьбу с этим созданием, беглецы успели войти в проход. И вновь, впереди всех поспешал Ринэм, за ним, покачиваясь — Мьер, следом — Фалко; а Эллиор повернулся у самого начала прохода, и крикнул:

— Вы идите, а я сдержу их.

— Друг, куда тебе! — продолжая идти, через плечо крикнул Мьер. — Ты же, как и я, едва на ногах стоишь! Пойдем!..

— Идите, идите скорее. — слабым голосом молвил Эллиор — он еще что-то говорил, но его уже не было слышно за воплями «гориллы», и ором подступающих «огарков».

Он остановился в нескольких шагах от начала этого прохода, там, где смыкались густые тени, поудобнее перехватил железный обломок. Вот бросились в проход «огарки» — возле прохода возникла давка — слишком много их было; некоторые хрустели и переламывались; иные, помятые, продолжали движенье, и на них обрушивал Эллиор точные, сильные удары. От каждого удара, один из обломков пал бездыханным, а Эллиор медленно, шаг за шагом отступал.

Эльф очень истомился — еще болели раны полученные в борьбе с Хозяином, и потому он потерял часть обычной своей внимательности; так он споткнулся о какой-то камень и упал — на него сразу же набросились «огарки» — нескольких он разбросал, но следующий вцепился ему зубами в плечо — вцепился из всех сил, что сразу прокусил до самой кости. Эльф схватил его за плечи, из всех сил дернул; и тогда шея с сухим треском оборвалось, вырвалось угольное облако — голова, судорожно сжав зубы осталась висеть у него на плече; а обезглавленным телом он размахнулся и, запустил в наседающих огарков. Отступил еще на несколько шагов, а в это с оглушительным, болезненным визгом подкатилась к входу в туннель облепленная «огарками» «горилла» — эти создания без конца наносили по ней яростные удары; а она их давила — но налетали все новые, и не было им не конца ни краю. Кровь беспрерывно хлестала из многочисленных ран, у нее уже не было глаз; вот кто-то пробил горло — фонтаном взвилась жаркая кровь; она забилась, и передавив еще с десяток «огарков» остановилась перед началом прохода.

На мгновенье, воцарилась тишина, а затем — разразился жалобный визг «Помидора»:

— Спасите! О-ох! Спасите ж вы меня!

Вот тело «гориллы» задергалось, и, в, конце концов, было отдернуто в сторону. Новый поток «огарков» устремился на Эллиора, который, покачиваясь от слабости, поджидал их на прежнем месте. А на плече его болталась голова «огарка».

* * *

Ячук все еще слышал испуганный голос мальчика, еще помнил, как держали его тоненькие, трясущиеся ручки. Маленький человечек из всех сил, задыхаясь, бежал по большому коридору с разбитыми клетками, но от кошмарных видений убежать он был не в силах: вот масса спрессованных тел, вот поднимающаяся из них рука, вот мальчик, который спасаясь от холода, падает в бурлящее кровяное озеро, а потом что-то безжизненное, тощее из этого озера всплывающее.

— Нет… нет… нет! — шептал и кричал Ячук, но виденья не отставали — были они более ярким, чем что-либо виденное им до этого.

Он не знал сколько времени так бежал, он не обращал внимания и на усталость, хотя очень устал, но мчался он на рокот — кажется, там кричали тысячи голосов; и огромные стальные кувалды, врезаясь в гранитную твердь, разбивались вместе с камнем вдребезги.