Потом она быстро отошла в коридор, и Майкл перешагнул через порог. Он нагнулся, чтобы развязать шнурки ботинок. Сбоку была еще одна царапина, еще одна полоска крови. Она содрогнулась и подумала, нужно ли ей предложить ему помощь.
Он поднял взгляд.
— Почему у тебя телефон Криса?
— Он отдал его мне. На танцах. — Она замолчала, чувствуя, как у нее сжалось горло. — Ты его не видел?
Майкл снял ботинки и выпрямился. Его рост стал меньше на дюйм, а стоя там, в носках, он казался менее пугающим.
— Нет. — Его голос звучал немного мягче, менее грубо. — Я никого из них не видел.
Она смотрела на него, не отводя взгляда. В этот момент она поняла, что скрывалось за всей злостью и агрессией — страх. Уязвимость. На крыльце мама назвала его ребенком, и впервые Бекка осознала, что он
Должно быть, Майкл увидел, что ее выражение смягчилось, потому что он снова спрятал эту эмоцию и отвернулся.
— Это глупо. — Он потянулся к своим ботинкам. — Я должен искать...
— Эй. — Она поймала его руку. Майкл был единственным, кто мог помочь. — Пойдем, сядем. Может, мы сможем разобраться.
— Какой кофе ты пьешь? — спросила мама.
Майкл взглянул на коридор, потом снова на Бекку.
— Не думаю, что ты станешь менее резким, если поведешь себя как нормальный человек и выпьешь чашку кофе, — сказала Бекка. — Обещаю.
Он вздохнул.
— Черный, — ответил он.
Так она и думала.
На кухне мама показала ему встать у раковины.
— Давай промоем водой эти укусы, — сказала она. — Такие колотые раны могут быть проблематичными. Ты что, играл в догонялки с собакой?
— Что-то вроде того. — Он сделал так, как сказала ее мама, но Бекка видела его взгляд, направленный в ее сторону.
— Она медсестра, — сказала Бекка. — Тебе, наверное, повезло, что мама не потащила тебя в службу экстренной помощи.
— Посмотрим, как они будут выглядеть, когда промоются, — сказала мама. — А потом поговорим о затаскивании. Бекка, можешь мне помочь и принести кое-какие вещи из туалета?
Бекка нахмурилась и последовала за ней в коридор. Мама хранила некоторые медикаменты под раковиной в ванной, но нужны были только бинт и марля, ничего для этого не требовалось «помощи». Бекка, наверное, могла унести все в одной руке.
Но мама указала на комод.
— Сядь.
Ее голос звучал отрывисто. Бекка села.
— Мам, что...
— Я знаю, что с тобой что-то происходит, Бекка, и думала, что ты, наконец, мне все расскажешь.
Мама распахнула шкафчик под раковиной.
Как она вообще могла все это объяснить? Бекка сглотнула.
— Послушай, это сложно...
— О, я знаю, что это сложно. — Мама кинула ей в руки упаковку марли, вслед за которой полетел тюбик неоспорина. — Я не думала, что ты будешь от меня что-то скрывать. Не что-то подобное.
Бекка сглотнула.
— Мам, я просто... Я все еще с этим разбираюсь, и...
— Ну, с этим я уже разобралась, — сказала мама. — Этот мальчик
— Мам! — Бекка уставилась на нее. — Ты думаешь... ты думаешь, что я встречаюсь с
Мама уставилась на нее в ответ, очевидно, опешив.
— Нет?
Было бы смешно, если бы мама не выглядела такой серьезной.
— Боже мой! — закричала Бекка. — Ты
— Ты же знаешь, что я тебя слышу, да? — крикнул Майкл.
Бекка покраснела.
— Я
Мама вытащила из шкафчика последнее из своих запасов.
— А где его родители?
— Они умерли. — Когда мама в удивлении посмотрела на нее, Бекка кивнула. — Майкл вроде их законного опекуна.
Похоже, мамина миссия помочь ему возобновилась. Вернувшись на кухню, она стала промывать царапины Майкла, приказав ему сесть на кухонный стол, потом отдав Бекке команду дать ему тарелку блинчиков.
Майкл посмотрел на тарелку, которую она подвинула к нему.
— Я правда не...
— Ешь, — сказала мама. — Ты выглядишь так, будто всю ночь провел на ногах. Бекка сказала, твои братья не добрались до дома после танцев?
Он взглянул на Бекку. Девушка пожала плечами.
— Да, — сказал он. — Близнецы и до этого не приходили... Но Крис — нет... Он не...
Его голос дрогнул. Бекка потянулась и положила свою ладонь поверх его.
Он выдернул ее и уставился на стол. Его челюсти были сжаты.
Мама Бекки наблюдала за всем происходящим и втирала неоспорин в отметины от клыков на его предплечье.
— Должно быть, трудно искать троих парней-подростков. И как долго вы предоставлены сами себе?
— Пять лет.
— Ты работаешь?
Майк кивнул.
— У моего отца была ландшафтная компания.
— Как мило. Я люблю садоводство.
Бекка узнала этот голос. Мамин тон «позволь мне отвлечь тебя». Но, может, мама почувствовала настроение Майкла, потому что подняла взгляд.