Буря. Двенадцатая ночь. Зимняя сказка

Мой государь, тяжелой вашей скорби
Шестнадцать зим развеять не могли,
Шестнадцать весен – растопить. Так редко
И радость длится; скорбь же убивает
Себя всегда скорей.

Поликсен

                             Мой добрый брат,
Позволь тому, кто был причиной горя,
Настолько ж облегчить твой гнет, насколько
С тобой его разделит он.

Паулина

                                    По правде,
Знай я, как эта статуя моя
Взволнует вас, я б вам ее не стала
Показывать.

Леонт

                   Не закрывай завесы.

Паулина

Довольно – иль почудиться вам может,
Что движется она.

Леонт

                           Оставь, оставь!
Я умер бы, чтобы увидеть это!
Кто изваял ее? – Смотри, мой брат:
Она как будто дышит, и по жилам
Струится кровь…

Поликсен

                          Да, дивная работа:
Уста ее горячей жизнью веют.

Леонт

Недвижность глаз в движенье переходит.
Как может лгать искусство!

Паулина

                                         Я задерну
Завесу: государь готов в волненье
Подумать, что она жива.

Леонт

                                    О друг мой,
Так двадцать лет подряд хочу я думать:
Вся мудрость мира не сравнится с этим
Безумьем дивным. О, не закрывай!

Паулина

Мне жаль, что я так взволновала вас;
Боюсь вас дальше мучить.

Леонт

                                О Паулина,
Мое мученье сладостней, чем все
Утехи сердца. Но она ведь дышит!
Ужель резец изобразил дыханье?
Пусть надо мной никто не посмеется, —
Хочу поцеловать ее.

Паулина

                                Нет, нет.
Окраска уст ее еще влажна:
Испортите ее вы поцелуем,
Запачкаетесь краской. Я задерну.

Леонт

Нет, двадцать лет еще смотреть!

Пердита

                                           И я
Готова столько же стоять.

Паулина

                                        Уйдите ж
Отсюда; иль должны решиться чудо
Увидеть большее. Коль вы дерзнете,
Могу заставить статую сойти,
Дать руку вам. Но вы тогда решите
Ошибочно, что это колдовство,
Власть темных сил.

Леонт

                           Все, что велишь ей сделать, —
Я счастлив видеть; что велишь сказать —
Я счастлив слышать: ведь заговорить
Ей не труднее, чем зашевелиться.

Паулина

Пусть вера в вас проснется. Стойте тихо.
Кто думает, что это злые чары,
Те пусть уйдут.

Леонт

                       Никто не шевельнется!

_{Музыка.}

Паулина

Пусть звуки музыки ее пробудят. —
Проснись! Довольно камнем быть.
Приблизься
И всех, кто смотрит, чудом порази.
Твой склеп запру я: выходи на волю,
Верни свое оцепененье смерти;
Жизнь добрая тебя освобождает!

_{Гермиона сходит с пьедестала.}

Идет! Не трепещите: святы все
Ее поступки; святы эти чары.
Не отстраняйтесь, иль она вторично
Умрет тогда, и вы ее убьете.
Ей дайте руку: в юности дала вам
Она свою, теперь же вашей ждет.

Леонт

(обнимает Гермиону)

Тепла! Коль это колдовство – оно
Законней пищи.

Поликсен

                        Вот, его целует!

Камилло

                                            Руками обвила!
Коль есть в ней жизнь, пускай заговорит.

Поликсен

Да, и откроет, где она жила
И как спаслась от смерти.

Паулина