Буря и натиск

— Отлично. Мы пойдем в Бастион, а твои родственнички подождут, когда мы прибудем, и захлопнут крышку!

— Сержант считает, что так больше шансов спастись. Отбиться.

— Да, точно… им видней… — сказал Крот.

Эльфка посмотрела на него, дождалась, когда он ответит на ее взгляд.

— Что? — спросил подпех.

— Ты ведь знаешь, что мы все равно оказались бы там.

— Откуда?

— Ты не видел Бастион во сне?

— Нет.

— Но я видела. Послушай, расскажу. Этот сон… он показал мне, как было, то есть… будет… ты должен знать.

— Не должен, Этайн! Забудь! Ничего не рассказывай! Во-первых, я во все это не верю. Все решает случайность. Случайный гвоздь, прилетевший из тумана, случайный осколок мины, растяжка, на которую ты напорешься в темноте… все что угодно. Выбирай. Что тут можно предсказать, даже при помощи всякой там магии… А во-вторых, даже если я не прав, что я буду делать, когда узнаю?

Этайн молчала.

— Вот Гробовщик знает, когда отправится в страну предков. Он живет с этим грузом пес знает сколько лет. Не хочу быть в его шкуре…

— Я… — сказала эльфка, потирая плечи.

— Если даже предположить, что твое пророчество верное и исключает другие варианты… Ни к чему это, — добавил гоблин тихо. — Приказ? Супер. Пойдем выполнять. Ты с нами?

— Да.

— Хорошо! Возвращаемся!..

— Подожди, Крот.

— Что?

Этайн протянула руку и взяла его за пальцы.

— Обещай мне, что сделаешь то, о чем я попрошу.

Крот сел возле нее. Он чувствовал себя все больше неловко, находясь с ней наедине. Вспоминал ту ночь в городишке возле леса, в том доме, в той комнате с гобеленом на стене. Вспоминал единорога, замершего на пригорке. И свое чувство, вселяющее отчаяние и ужас. Бессилие перед тем, что надвигается. Он знал, о чем говорила Этайн, хоть и делал вид, что ему все равно. Никогда в жизни Крот так не боялся. Все, что он пережил раньше, не шло ни в какое сравнение с тем жутким, что подбиралось к ним двоим. Что смотрело холодными, замораживающими глазами и навевало кровавые видения.

— Обещаю, — сказал подпех.

— Ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу?

— Да… почему нет? — Крот опустил глаза. — Если это… все равно… предначертано…

— Ты же не веришь.

— Не имеет значения, во что я верю. Но все равно — обещаю тебе, что исполню твою просьбу.

Этайн обняла его за шею очень сильно и не отпускала долго. Ничего не говорила и не плакала.

В конце концов он нашел в себе мужество ответить на ее объятия.

А потом они вернулись к остальным, думая над тем, как странно завершается этот путь.

* * *

Мины рвались в непосредственной близости от места, где залегли подпехи. Земля содрогалась от каждого нового разрыва. Лежащих осыпало земляной крупой и вырванными из почвы камнями. Запах горящей травы щекотал ноздри.

Сказочник поднял голову, чтобы посмотреть. В ста метрах от них эльфы устанавливали новый миномет.

— Гробовщик! — прохрипел сержант.

— Делаю, делаю, — ответил тот, скрючившись на земле. Перевернулся на правый бок, смял в кулаке лист бумаги с начертанными на нем знаками. Раскрыл ладонь — в ней оказался пепел. Этот пепел гобломант с силой сдунул с руки в сторону эльфов.

Мина грохнула буквально в полутора метрах от гоблинов.

— Тьфу, — сказал Шершень. — Гады, сейчас пристреляются… Надо валить…

Легче сказать, чем сделать. Последние пятьсот метров, мимо железнодорожной станции, гоблины пробежали в спринтерской манере. В конце концов их заметило боевое охранение — и поднялась тревога. Вначале выглядело неопасно, но потом в погоню ринулись два джипа и мотоцикл. Подпехам пришлось остановиться и принять жесткий и непродолжительный бой, в результате которого эльфы потеряли пятерых убитыми, троих ранеными и вынуждены были отступить. Гобломант накрыл группу охранительным заклятьем, способным отводить большую часть осколков и гвоздей, и только благодаря ему подпехи продержались так долго.

Проскочили мимо железнодорожной станции. В спину им строчили гвоздеметы. Сталь рыла траву и землю под ногами, над головами свистело. Оставалось удивляться, почему до сих пор никого серьезно не зацепило. Некоторым порвало одежду, в том числе Кроту. Он почувствовал, как в дырку в штанине задувает ветер.

На пригорке за станцией подпехи остановились и легли в высокую траву. Это дало им возможность отдышаться, но ничуть не увеличило шансы на выживание. Эльфы установили минометы и принялись палить. Шершень был прав, но все и так это знали. Стоит эльфюгам подкорректировать траекторию, и мины начнут приземлять им на спины.

Чары гобломанта сработали. Минометчики забегали, закричали, размахивая руками. Обстрел прекратился. Подпехи рассматривали представление, но недолго. Рыча, они поднялись, словно в последнюю атаку. Снова бежать. Пока враг не перекрыл последнюю тропу, ведущую к Бастиону. Пока есть возможность продолжать миссию.