Буря кристаллов (СИ)

— И меня в компанию. Я тоже идеальная?

— Наша идеальная девочка, — во всю ширь улыбнулся Валерий. — Сама подумай, минералог и активированный десантник. С уникальными данными: высоко развитая интуиция и зашкаливающий эмпатический фактор. Если ты не "услышишь" его, то никто "не услышит". К тому же ты — девчонка, что значит более высокий эмоциональный фон. Есть надежда, что кристалл тебе посочувствует. Захочет поближе познакомиться.

— Захочет. Они всегда хотят. До костей прожечь. Я уже знакомилась близко и никакого сочувствия не ощутила.

— Значит, научилась быстро убегать. Не пропадешь, — флегматично вставил "добрый" Джон. — Но хочу предложить сделать кое-какие инвестиции до начала эксперимента.

— Едрён-радон! Не слушай художества этого придурка. Ты под полной защитой.

— Неправильно все это, Валер. У меня слишком много ненависти к ним, чтобы установить эмоциональный контакт. Выбрали бы кого-нибудь из гражданских.

Все-таки какой бы красивой ни казалась идея Виппера, Джеки совсем не хотелось общаться с врагом. Ее чувства и части тела сливались рядом с кристаллами в одну всепоглощающую страсть — убивать.

— Еще предложи выбрать "душевного" контактера из защитников природных ресурсов, — хмыкнул Джон. — Разбежались они, как же.

— Я ничего хорошего рядом с проклятым булыжником не вспомню?

— Ты это брось, рядовой Треллин, — добродушно рыкнул Валерий. — Если мы установим с ними контакт, поймем, почему нападают, то появится шанс завершить этот ад.

— Спасибо за прозрение, гений очевидности, — вздохнула Джеки.

— Пожалуйста, и валяй отдыхать. С тебя требуются хорошие воспоминания, без всяких там, — он покрутил у виска пятерней, — художеств.

В колене выпрямленной ноги хрустнуло так неожиданно, что Джеки вздрогнула. Бледные лица Джона и Валеры плавали по бокам полупрозрачного экрана, и стайки строк то набегали, выпрямляя их губы и нахмуренные брови, то отступали. В добром десятке метров громоздился замотанный в туманную паранджу враг. Сквозь кокон неведения проходили только раструбы излучателей. Они передадут образы и чувства Джеки чужому разума. Датчики у висков покалывали нереальностью происходящего. Подарить светлые части самой себя расчетливой машине убийства. Стать еще более уязвимой. Джеки усилием воли расслабила лежащие на пульте ладони. Все, что она вспомнит, может стать топливом для возвращения на родной шарик. Всем бы им вернуться. Лететь домой всегда наслаждение.

Легкий транс уносил ее от настоящего в прошлое.

По утрам мама работала даже когда они с отцом возвращались из своих долгих поездок. Чашка кофе с молоком у проекционного экрана, приоткрытая дверь мобильной лаборатории, и звук что-то напевающего родного голоса. Но Джеки некогда вслушиваться, она раскрашивает рисунок. Тщательно водит карандашом по бумаге, а языком по верхней губе. В эти солнечные зимние дни папа таскал ее кататься с горки. От глупой затеи хотелось топать ногами: рисунок еще не готов, в вазочке остались фруктовые тянучки, а натягивание штанов, куртки и ботинок может испортить настроение на весь день. Папа вечно "болеет" этим дурацким свежим воздухом, а маме некогда его лечить.

Хотя на горке здорово. Снег взлетает из-под лыж и щекочет лицо. Хвойные лапы над белым полотном выглядят красиво и очень подходят для сказочного рисунка. Хочется остановиться и сорвать большую зеленую иголку, хотя все знают, что на вкус очень горькая. Папа называет ее "Клюшонок", подхватывает и горячо целует в нос. Все вокруг такое веселое, искрящееся. Чужой лохматый пес вертится под ногами, темная густая шерсть схватилась на боках сосульками. Здорово. Но еще лучше вернуться домой, развалиться от приятной усталости на пушистом ковре холла — пусть папа сам раздевает. Из кухни пахнет булочками, а мама смеется и говорит, что сейчас они будут смотреть сказку про великана и лилипутов.

Сказочные фильмы, которые они смотрели вместе, Джеки запомнила все до единого. Потом, много позже, когда мама с отцом не вернулись, она устраивала для бабушки настоящие спектакли. В коттедже в Поволжье, когда за окном рядил меланхоличный дождь, бабушка звала подруг играть в тримино, а мобильная театральная труппа из Джеки, двоюродных сестер, брата и пары друзей по соседству открывала вечерние посиделки. Каждый играл по две роли, и они путались в ворохе наскоро синтезированных костюмов. Заскочив в гримёрку, нужно было успеть смыть румяные щечки принцессы и нажирнить черные брови злобного властелина. Подруги бабушки хлопали и смеялись. Здорово ощущать себя главным режиссером всего этого действия. Выходить на бис перед жарким камином. А потом, лет до пятнадцати, Джеки мечтала стать актрисой. Но стала минералогом.