Буря кристаллов (СИ)

— Глупо. Как и ваш провал. Как я уже сказал, никто толком не понимал, что делать. Пару часов мы орали друг на друга. Артемов предлагал немедленно высадиться в тяжелых экзоскелетах и разворошить каменное гнездо изоморфов до последнего булыгана — вдруг кто выжил? Ни один из нас стрелять-то толком не умел, какая там скоординированная и скоростная десантная высадка. Ив был уверен, что нужно к хреням Стену разнести силовым выбросом, все равно никого в живых не осталось. И лететь на Землю. В конце концов решили провести анализ места гибели команды. Отправить инфокапсулу по станциям подскока на Землю, а самим наблюдать и ждать помощи. Тоже чертовски рискованно, ресурсы были на минимуме, как помнишь. Просидим чуть дольше и сами никуда не улетим.

— Ты сказал, что отправили миниботы. А результат?

— Боты вернулись только частично. Оказалось невозможным идентифицировать даже обнаруженные останки. Пробы были странные, будто и не человеческие вовсе. Ив считал, что произошла какая-то сложная химическая реакция. И мы не могли понять, все ли погибли.

— Прах их предков, — прошептал Тим.

Людвиг покачал головой, то ли понял, о чем речь, то ли наоборот, решил, что Тим несет бред.

— В любом случае мы собрали информацию и пытались сами ее проанализировать — вдруг бы что вышло. В результате не успели отправить капсулу, как на нас напали.

Людвиг замолчал, высматривая что-то в полированной гладкости проекционного стола. Тим его не торопил, давал собраться с мыслями.

— Все эти годы в плену меня окатывала злость на тебя, адмирал. Из-за убившего нас проекта. Захлестнет, отступит и снова. Но потом все реже. Одиночество роднится со смирением, а для злости и гнева нужна компания себе подобных. Но дело даже не в этом. Ты слишком самоуверенно влез на эту планету, но и мы хороши. Так глупо и наивно считали, что на орбите мы в безопасности. Думали, крейсер им не по зубам.

— Как же они смогли захватить крейсер? Даже не укладывается в голове.

— Технически никак не могли. Только с военной тактикой у них оказалось лучше, чем у меня, Артемова, Ива и всех остальных, — горько усмехнулся Людвиг и поднял глаза. — Изоморфы обвели нас вокруг пальца. Точнее вокруг своих скользких отростков.

Недооценишь врага — потерпишь поражение. Эту аксиому Тиму вбивали буквально с первого курса военно-воздушного училища и мощными аккордами запрессовывали в стенах военно-космической академии. Ее знает каждый и каждый думает, что уж он-то своего врага правильно оценил. Но как это установить? Там, где нет ни формул, ни алгоритмов, ни регламентов, все определяет мера уверенности в себе или же дух чрезмерной самоуверенности.

— Если бы мы не задержались с отправкой информации, не надеялись бы разобраться самостоятельно… Или сбросили бы капсулу в направлении Земли, закрылись бы щитами и просто ждали помощи, экономя каждую щепотку энергии. Тогда все могло быть иначе. И я бы не варился столько лет в кишечнике проклятого Орфорта. Ведь так просто поступить правильно, и знаешь, адмирал, что самое неприятное?

— Знаю. Как сделать правильно, ясно сразу. Но так не делаешь.

— Да. Будто правила безопасности лишают тебя свободы выбора. И все усложняют.

— Просто у богов и героев нет правил, — покачал головой Тим. — А нам слишком хотелось добраться до вершины.

Людвиг пробурчал что-то смутно несогласное и поднялся с места. Не понятно, почему его потянуло к куполу авиетки. Бесконечная серость Пояса Холода или возможность, не видя перед собой Тима, погрузиться в воспоминания.

— Мы почти сформировали пакет на Землю, но сообщение о приближении к крейсеру опознанного шаттла пришло раньше. Нашего шаттла. Системы автоматически подготовились его впустить. Можно было бы заблокировать шлюзы корабля. Но мы растерялись. Слишком надеялись, что кому-то удалось вырваться. Глупо. С чего бы? Еще глупее не подумать, что аппарат вполне может поднять раса, которая не стремится осваивать космос.

— Неэкспансивный тип развития встречается во вселенной даже чаще экспансивного, все это знают.

— Да. Но ведь они производили впечатление слабо развитых. Эта их жизнь в пещерах, вечная охота. Конечности, все равно как у животных. В тот момент в рубке дежурила моя помощница, Грета Новз, совсем девчонка, стажер-навигатор. Она запустила оповещение по кораблю, что те, кто спаслись, возвращаются. Остальные в тот момент совещались в лаборатории, пытались выработать алгоритм обработки полученных фрагментов и выявить измененные реагентом человеческие ткани. Вдруг вспыхивает оповещение: "Спаслись! Возвращаются". Такая радость и облегчение, что мозги напрочь отшибло.

— И вы их впустили?