Буря кристаллов

— Как? Прямо на харвестере выбросили?

— На нем самом. Не полетать, не приземлиться. Сиди, маши граблями.

— Не сгущай краски. Все было замечательно. Сидели мы в кабине, как у боженьки за пазухой, только ангелы не пролетали. А так, генерируемый воздух, восьмикратная защита от метеоритов, лаборатория, политека — масса увлекательных занятий. Я не успел даже досмотреть запись давешней геммологической конференции, как нас сунули в челнок и в эти кресла.

— Вот видите, что за человек к вам привязывается, Жаклин, — ядовито прогудел Джон. — Для него болтаться в открытом космосе на лунном харвейстере — самое милое дело. Рад покрутить вальцами, подергать манипуляторами и ухватить какой-нибудь смерзшийся кусок мусора. Если занят делом, и о войне думать недосуг. Пусть они там палят из фрегатов и линкоров, а мы напоследок, перед тем как перейти в разряд ледяных мертвецов, проведем геммологический анализ случайного астероидного улова. Будем верны профессии. Ты как мой отец, Валера. Он всегда говорил — занимайся своим делом и сохраняй спокойствие.

— Ну вот, началось. Не слушайте его, Жаклин. Пусть бурчит себе, а мы прогуляемся по кораблю.

Валерий говорил бодро, энергично и между делом успевал заговорщически подмигивать.

— Так вы геммологи? Мы же с вами почти коллеги. Я изучаю минералы.

— Вот и правильно, изучайте себе спокойненько, проводите эксперименты, пишите монографии. Только на нормальной обжитой планете. А то некоторым любителям экскурсий неймется устроить экстремальную практику смежных профессиональных навыков. Знаете, какими словами Валера сманил меня со спокойной научной лабы на темную сторону Луны.

— И какими же?

Какими бы не сманивал, ничего особенного в этом не было. Все специалисты владели смежными навыками, классные инженеры при желании нередко выезжали «в поля» встряхнуться. А мужики всегда хотят сделать что-нибудь крутое.

— Предложил освежить гнетущую исследовательскую атмосферу, проявить любознательность и отправиться на экстремальную экскурсию. Два месяца мы проявляли любознательность в ледяной темнотище под непрерывным метеоритным дождем. А все кончилось полетами по космосу на харвестере.

Валерий непонимающе развел руками:

— Думаю, таких полетов по пальцам пересчитать, и один — твой. Это же круто!

— Переживу, если меня никто не будет считать по пальцам. Я в первый момент понадеялся, что чертов харвестер вот-вот трансформируется в боевую авиетку и возьмет курс на Землю. Не знаю уж, что на меня нашло, наверное, в детстве пересмотрел античных фильмов. Но оказалось еще фантастичнее: мы просто будем слушать запись геммологической конференции и приближаться к астероидам. Самое время погрузиться в чистую науку, непонятно только зачем для этого покидать родную лабораторию.

— Да, ладно, Джон, прекращай свои словесные художества, я единственный вношу свежую струю в твою жизнь.

— Струи струям рознь, а тем более свежие.

Фразочка получилась пошловатая, но Джон произнес ее со скорбной усталостью. Как истину, выстраданную опытом. Сходить что ли, принести ему какие-нибудь плюшки с центра палубы. Там громоздился синтезатор, толклись люди, и откуда тянуло запахом кофе. Прогуляться в этом направлении Джеки не успела, купол над головой стал матово черный, и мужской голос отчетливо и бесстрастно произнес:

— Прошу всех немедленно занять свои места.

Валерий вздохнул и почесал шею.

— Ну вот, придется отложить экскурсию по кораблю. Пошли на новую точку. Жаклин, вы видели башню из электромагнитной сгущенки? Это такое, ядрен радон, охренительное художество.

Джон обреченно застонал и откинулся в кресле. Джеки закрыла глаза, стараясь ощутить момент прыжка.

* * *

Невозможно оторвать взгляд от протянувшейся сквозь тьму, желто-белой сияющей громадины. Копье сказочного богатыря или уходящая под небеса башня принцессы. Кому что больше нравится. Огонь в глубине сворачивался в причудливые спирали и кольца, ходил зигзагами, выплескивался то светлыми, то темными всполохами. Магнетическое свечение дарило ощущение полного покоя. Глядя на тянущийся от рефракционной палубы луч электромагнитной энергии, будто сам превращается в поток первичных элементов. Пронзаешь будущее, охватываешь все: от взрыва вселенной до схождения горизонтов разума. Джеки будто одновременно видела себя и людей вокруг и знала, что все они растворены льющемся сквозь космос огне.