Буря (ЛП)

Главнокомандующий Эрл Догмар восседал на угольно-черном коне, морда которого скрывалась под прочными латами. Мужчина также был облачен в искусные доспехи. Он с пренебрежением изучал атакующую сторону и крепко сжимал в перчатках поводья. Он не раз участвовал в сражениях, предопределял итоги битв. Он не понимал, почему боги лишь сейчас разгневались на людей. Они не рвались убивать друг друга, но все же убивали. Так неужели только пролитая кровь королей возымела у бога такое почтение? Только за кровь королей сражался народ, только за кровь повелителей. Хотя, что Догмар знал о Боге? Он в него вряд ли верил, в отличие от суеверных речных шутов, которые даже сейчас стояли на коленях и молились своей крайне молчаливой Белой Пифии. Если бы молитвы отнимали у соперников жизни, если бы молитвы растягивали время, если бы молитвы давали нам что-то помимо веры. Но нет. Главнокомандующий Каменных Сердец видел кровь и пот. Он видел смерть, вопли и стенания, унижения, ужас. Так что если бог и существовал, он был полнейшим мерзавцем, как любил говорить Догмар.

Солдаты Догмара не спешили бросаться в атаку. Они ожидали действий соперника и надеялись, что их ловушки сработают. Лучники заняли позиции на холмах-близнецах. Все волчьи ямы были тщательно скрыты хворостом и иссушенной травой. Военачальник резко подался вперед, увидев, как к их оборонительной линии приближались сотни силуэтов.

— Главнокомандующий, что происходит? Спросил у него один из командиров.

Догмар не спешил отвечать. Он присмотрелся и отрезал:

— Это не люди. Это…

Раздалось громкое собачье рычание. Десятки обученных, охотничьих собак неслись на войско Станхенга, намереваясь разорвать каждого на куски. Но у этого маневра была и более важная цель. Собаки не просто должны были причинить урон армии, они считались первопроходцами. Жертвами. Уже через мгновение огромное количество диких созданий провалились в волчьи ямы и наткнулись на пики, прибитые к дну, и к яростному рычанию прибавились леденящие кровь стоны. И все же большая часть псов продолжила нестись к войску. Из их разинутых пастей торчали толстые, смертельно острые зубы.

Один из командиров подошел к главнокомандующему:

— Прикажете вступить лучникам?

— Нет, рано, стрелки не должны выдавать своих позиций. Поднимите колья, когда эти твари окажутся достаточно близко. А тех, кто выживет, удавим собственноручно.

Аргон направлялся к сильфам, как вдруг заметил знакомое лицо среди солдат. Томми завязывал косынку дрожащими пальцами, поддерживая бедром острое копье, он пыхтел и торопился, как будто боялся упустить нечто важное, и испуганно распахнул глаза, увидев Аргона. Сильф уже приближался к нему, когда Томми взвыл:

— Ну, брось, Аргон, ну, пожалуйста!

— Я сказал тебе находиться в замке, прогремел рассерженный предводитель.

— Я не могу сидеть, сложа руки!

— Ты должен был охранять сестру королевы.

— Да выдумки все это, лишь бы я нос свой наружу не высовывал, обиделся Томми, в замке осталось много солдат, они последят за Рией, а я помочь своим хочу.

— Возвращайся, Аргон был непреклонен, я не шучу.

— Но я могу пригодиться!

— Пригодишься, не сомневаюсь. Но не сегодня и не сейчас. Давай, живо в замок.

— Аргон!

— Я больше не буду повторять. Я считаю до трех, Томми. Раз, два…

Мальчишка обиженно бросил копье и побежал к проселочной дороге. Предводитель видел, как глаза Томми наполнились обидой и злостью, но не изменил своего решения. Не стоило парнишке вмешиваться в сегодняшнюю битву, и сильф чувствовал это так же ясно, как и видел голубое небо над своей головой.

Аргон взобрался на одну из деревянных сторожевых башен, построенных нарочито перед сражением. Его уже ожидал отряд из одиннадцати сильфов, он был двенадцатым. В глазах разбойников не было и толики страха. Такими предводитель и помнил их: бравые и сумасшедшие преступники, готовые кинуться за ним в логово Каменных Сердец. Шестеро уроженцев клана ночных сов Кигана, считая и самого вожака, держались в стороне. Аргон подошел к ним и растянул губы в лукавой ухмылке:

— Кажется, сегодня мы отлично проведем время.

— Время это будет тянуться чертовски долго, ответил Киган. Он был таким низким, что едва доставал предводителю до плеч. Мужичок поправил белый шарф, повязанный на шею незамысловатым узлом, и махнул рукой на изумрудную равнину. Адские псы.

— Алман решил поразвлечься.

Неожиданно к Аргону подскочил Элиас. Он очертил в воздухе несколько символов, и Киган с интересом вскинул густые брови:

— Что он сказал?

— Что для Алмана не осталось ничего святого, предводитель отвернулся и взглянул на приближающихся к лагерю рычащих монстров. В Вудстоуне охота важный обычай.

— Неужели у них до сих пор чтут традиции предков?

— Чтили. Раньше охотничьи псы считались священными животными, но сейчас…

— …нет.

Мужичок нахмурился. Люди Дамнума чтили птиц, и они бы ни за что не выпустили их в качестве обманного маневра или приманки. Но Алман был другим… он был варваром и хладнокровным убийцей. И даже то, что раньше превозносилось, он смешивал с грязью.