Буря мечей. Книга II

— Вот-вот. Горгулий лепить трудно, а холмики легко. — Так и вышло.

С Горелой башней оказалось еще проще. Они вместе возвели высокую башню, стоя рядом на коленях, а потом Санса проломила ее верхушку. Набранную при этом горсть снега она кинула в Петира. Снег попал ему за шиворот, и он заверещал.

— Это не по-рыцарски, миледи.

— А привозить меня сюда, когда вы клялись доставить меня домой, — это по-рыцарски?

Любопытно, откуда она набралась мужества говорить с ним так откровенно? «От Винтерфелла, — решила Санса. — Его стены делают меня сильнее».

Его лицо стало серьезным.

— Да, в этом я вас обманул... и еще кое в чем.

— В чем же?

— Я сказал, что для меня нет большего удовольствия, чем помогать вам строить ваш замок. Боюсь, я и тут солгал. Есть нечто еще более приятное. — Он сделал шаг к Сансе. — Вот это.

Не успела Санса отпрянуть, как он обнял ее и стал целовать. Она делала слабые попытки вырваться, но он только крепче прижимал ее к себе. Его губы, прижатые к ее рту, не давали ей сказать ни слова. От него пахло мятой. На мгновение Санса уступила ему, но тут же отвернулась и наконец освободилась из его рук.

— Что вы делаете?

— Целую снежную деву, — поправив плащ, сказал Петир.

— Вы ее должны целовать. — Санса бросила взгляд на опустевший балкон Лизы. — Вашу леди-жену.

— Это самое я и делаю. Лизе не на что жаловаться. Жаль, что вы себя не видите, миледи. Вся в снегу, словно медвежонок, но щеки пылают, и вы едва переводите дух. Давно ли вы здесь? Совсем замерзли, должно быть. Позвольте согреть вас, Санса. Снимите перчатки и дайте мне ваши руки.

— Нет. — Петир сейчас очень походил на Мариллона в ту свадебную ночь, но теперь Лотор Брюн не явится ей на помощь. Сир Лотор — человек Петира. — Вы не должны меня целовать. Я могла бы быть вашей дочерью...

— Да, могла бы, — с грустной улыбкой признал он. — Но этого не случилось. Вы дочь Эддарда Старка и Кет. И вы еще красивее, чем была ваша мать в таком же возрасте.

— Петир, прошу вас, — слабо вымолвила она. — Прошу...

— Замок! — воскликнул вдруг тонкий ребячий голос, и Мизинец отвернулся от Сансы.

— Лорд Роберт, — сказал он с легким поклоном, — почему вы не надели рукавичек?

— Это вы построили снежный замок, лорд Мизинец?

— Большей частью это работа Алейны, милорд.

— Я хотела, чтобы он походил на Винтерфелл, — сказала Санса.

— Винтерфелл? — Роберт был мал для своих восьми лет, очень худ, с пятнистой кожей и вечно слезящимися глазами. Под мышкой он держал обшарпанную тряпичную куклу, с которой никогда не расставался.

— Винтерфелл — это усадьба дома Старков, — объяснила Санса своему будущему мужу. — Великая твердыня Севера.

— Подумаешь, твердыня. — Мальчик стал на коленки перед воротами. — Сейчас придет великан и сломает ее. — Он поставил свою куклу в снег. — Топ-топ, я великан! Открывайте ворота, не то я их разнесу, хо-хо! — Двигая куклу, он сшиб караульную башню над воротами, а потом еще одну.

Этого Санса не могла вынести.

— Роберт, ну-ка перестань. — Но мальчик, орудуя кукольной ногой, уже сломал стену. Санса хотела поймать его за руку, но вместо этого схватилась за куклу. Ветхая ткань затрещала, и голова куклы осталась у нее в руке, а набивка из тряпок посыпалась на снег.

У лорда Роберта задрожали губы.

— Ты его убиииииила, — завыл он. Его затрясло, и он повалился прямо на замок, судорожно дергая руками и ногами. Белые башни и снежные мосты рушились. Санса окаменела от ужаса, но Петир схватил мальчика за руки и стал громко звать мейстера.

Стражники и служанки, сбежавшись со всех сторон, помогли ему держать мальчика. Вскоре подоспел и мейстер Колемон. Падучая болезнь Роберта Аррена обитателям Гнезда была не в новинку, и леди Лиза приучила всех бросаться опрометью на первый же крик мальчика. Мейстер, придерживая голову маленького лорда и шепча успокаивающие слова, дал ему выпить полчаши сонного вина. Припадок понемногу стал утихать, и у мальчика только слегка подрагивали руки.

— Отнесите его ко мне, — приказал Колемон стражникам. — Пиявки помогут ему успокоиться.

— Это все из-за меня. — Санса показала мейстеру кукольную голову. — Я нечаянно порвала его куклу.

— Милорд ломал ее замок, — вставил Петир.

— Это не я ломал, — с рыданиями пролепетал мальчик. — Это великан. А она его убила! Ненавижу ее! Она незаконная дочка! Не хочу, чтобы мне пиявки ставили!

— Надо сделать вашу кровь пожиже, милорд, — сказал мейстер. — Дурная кровь заставляет вас гневаться, а гнев вызывает припадки. Пойдемте.

Мальчика унесли. «Мой лорд-муж», — сказала себе Санса, созерцая руины Винтерфелла. Снег перестал, и на дворе похолодало. А вдруг лорда Роберта и на свадьбе трясучка схватит? Джоффри по крайне мере был здоров. Безумная ярость охватила ее. Санса схватила ветку и принялась молотить оторванную кукольную голову, а потом затолкала ее в снег на месте разрушенной караульной башни. Слуги пришли в ужас, но Мизинец только посмеялся.

— Если верить сказкам, это не первый великан, сложивший голову у стен Винтерфелла.

— Это всего лишь сказки, — ответила Санса и ушла.