Буря мечей. Книга II

Шум внезапно перекрыло громкое рычание — это две собаки сцепились из-за кости. Они покатились по полу, вызвав всплеск общего веселья. Кто-то облил их элем из кувшина, и они расцепились. Одна заковыляла к помосту, и лорд Уолдер разинул рот от хохота, когда мокрая собака встряхнулась, обрызгав элем трех его внуков.

Собачья драка напомнила Кейтилин о Сером Ветре, но его нигде не было видно. Лорд Уолдер не допустил волка в чертог.

— Я слыхал, ваш зверь любит человечинку, хе-хе, — сказал он. — Рвет глотки почем зря. Такому чудовищу не место на свадьбе моей Рослин, среди женщин и моих милых малюток.

— Серый Ветер для них не опасен, милорд, — возразил Робб. — Особенно когда я рядом.

— Когда он накинулся на моих внуков, которых я выслал вам навстречу, вы тоже были рядом, не так ли? Не думайте, что я ничего об этом не знаю, хе-хе.

— Но ведь ничего дурного не случилось...

— Не случилось, говорит король! Не случилось! Петир упал с лошади — я так одну из жен потерял. — Старик пожевал ртом. — Или не жену, а какую-то потаскушку? Да, мать бастарда Уолдера, вспомнил теперь. Она упала с лошади и разбила себе голову. Что бы вы сделали, ваше величество, если бы и Петир сломал себе шею? Принесли бы мне извинения за потерянного внука? Ну уж нет. Вы, может, и король, не спорю, Король Севера, хе-хе, но у себя в доме правила устанавливаю я. Либо волк, либо свадьба, государь, — выбирайте, что хотите.

Кейтилин видела, что сын ее в бешенстве, но Робб сдержал себя и подчинился воле хозяина дома. Не зря же он сказал ей у ворот замка: «Если лорд Уолдер подаст нам тушеную ворону под соусом из червей, я съем и еще попрошу добавки». Это самое он и сделал.

Еще один из потомков лорда Уолдера свалился под стол, побежденный Большим Джоном, — на этот раз Петир Прыщ. Амбер вмещает в себя втрое больше — на что этот юноша рассчитывал? Большой Джон встал, вытер рот и запел: «Жил-был медведь, косолапый и бурый! Страшный, большой и с косматою шкурой!» Голос у него был совсем не плох, хотя и осип от выпитого. Музыканты, к несчастью, в это время играли «Весенние цветы», чей мотив подходил к словам «Медведя», как устрица к овсянке. Даже бедный Динь-Дон зажал себе уши.

Русе Болтон пробормотал что-то неразборчивое и отправился на поиски отхожего места. Гости галдели, слуги сновали взад-вперед. Кейтилин знала, что в замке на том берегу идет другой пир, для рыцарей и лордов более мелкого пошиба. Лорд Уолдер сплавил туда все свое незаконное потомство, за что это торжество получило у северян название «бастардов пир». Кое-кто из гостей, без сомнения, потихоньку бегает посмотреть, как пируют бастарды — а ну как у них веселее? Некоторые, может быть, даже в лагерь заглядывают. Фреи свезли туда в изобилии вино, эль и мед, чтобы простые солдаты тоже могли выпить за союз Риверрана и Близнецов.

Робб пересел на освободившееся место Болтона.

— Еще несколько часов, и эта комедия кончится, матушка, — тихо произнес он. Большой Джон тем временем пел про деву с медовыми волосами. — Уолдер Черный нынче кроток, как ягненок, а дядя Эдмар, кажется, доволен своей женой. Сир Риман!

— Ваше величество? — захлопал глазами Риман Фрей.

— Я хотел просить Оливара быть моим оруженосцем, когда мы выступим на север, но не нашел его здесь. Может быть, он на другом пиру?

— Оливар? Нет. Его совсем нет в замке. Уехал по делам.

— Понимаю, — сказал Робб, хотя его тон предполагал обратное. Сир Риман так больше ничего не добавил, и Робб спросил Кейтилин: — Не хочешь ли потанцевать, матушка?

— Нет, спасибо. — Голова у нее разболелась так, что танцевать ей хотелось меньше всего. — Кто-нибудь из дочерей лорда Уолдера, без сомнения, с удовольствием составит тебе пару.

— О, без сомнения. — Его улыбка выражала покорность судьбе.

Музыканты теперь заиграли «Железные копья», а Большой Джон затянул «Гуляку-парня». Хоть бы кто-нибудь свел их вместе — это помогло бы достигнуть гармонии. Кейтилин снова обратилась к сиру Риману:

— Я слышала, что один из ваших кузенов — певец.

— Алесандер, сын Саймонда. Алике — его сестра. — Он указал чашей на упомянутую им девушку, которая танцевала с Робином Флинтом.

— Разве он не споет для нас сегодня?

— Он? Нет. Его нет дома. — Риман вытер пот со лба и нетвердо поднялся на ноги. — Прошу прощения, миледи, — молвил он и, шатаясь, вышел из зала.

Эдмар целовал Рослин и жал ей руку, сир Марк Пайпер и сир Данвел Фрей состязались, кто кого перепьет, Хромой Лотар рассказывал что-то забавное сиру Хостину, кто-то из молодых Фреев жонглировал тремя кинжалами, потешая хихикающих девиц, Динь-Дон сидел на полу и облизывал вино с пальцев. Слуги внесли огромные серебряные блюда с ломтями сочной розовой баранины, самым аппетитным из всего, что подавалось до сих пор. Робб вел в танце Дейси Мормонт.