Буря настигнет

По свирепому лицу Ирия было ясно, что он вот-вот повалит Герта на пол и прямо здесь, при свидетелях, беспощадно его отдубасит. Я едва решилась и разорвала гнетущую тишину перед бурей:

— Герт, он пил, потому что думал, что не нужен ни мне ни группе…

Ирий разжал пальцы, оттолкнул Герта — он грохнулся обратно на стул, выпуская чужую рубашку. Я спрятала взгляд от голубых глаз.

Неделя разлуки не прошла бесследно для моих чувств. Но что изменит то, что Ирий мне нужен? У меня кровоточит рана, которую я сама на себе разорвала, когда прощалась с ним. Что с того, что она не заживает? Что с того, что я провожу дни, сцепив зубы от боли? Терплю, терплю, стараюсь не обращать внимания. А она никуда не исчезает. Не могу себя заштопать. Ранить было легко.

— Герт, пожалуйста, оставь нас ненадолго… — хрипло попросил Ирий.

— Ты приперся на мой ужин и решил меня с него прогнать?

— Я говорю: ненадолго.

Либо сейчас, либо вряд ли когда-то. Я с трудом разлепила губы:

— Герт? Этажом ниже бильярдная…

— Хрен с вами… — буркнул он, поднимаясь. — Наговоритесь — звони.

Сразу, как брат скрылся за дверью, я поежилась. Одна, напротив Ирия, беззащитна, обнажена. Горда. Сколько раз за неделю думала о том, чтобы прийти к нему? Гордость жгла рану ядом, но не пускала. Страх царапал шипами горло, держал крепче стального ошейника.

— Я не должен был так легко тебя отпускать.

— Я сама тебя оттолкнула, — говорила, смотря в тарелку. Она расплывалась перед взором.

— Потому что я слабо тебя держал. Ты оттолкнула, чтобы я держал тебя крепче?

Его слова зацепили что-то внутри. Меня пробрало дрожью, слезы хлынули. А я ведь считала себя бесстрашной.

— Мне страшно…

Вмиг он пересел на стул, на котором сидел Герт, и сграбастал меня в объятья. Черный кофе, горький шоколад, мускатный орех — я уткнулась носом в мужскую рубашку, глубоко вдохнула и поплыла. Уже не ныла рана. Не зажила, лишь на время ее обезболили. Но как же сладко было ощущать, что внутри не печет, не саднит, а нежно разливается тепло, омывает меня целебными волнами.

Отдаться бы чувствам полностью… Обнять бы в ответ, забраться под ткань к горячей коже, потянуться к губам. Только как себя заставить потом остановиться? Соседние столики пусты, люди сидят ближе к окнам, здесь не принято таращиться друг на друга, что бы ни происходило. Но вряд ли будет прилично разжигать здесь огонь страсти.

— Почему ты мне не сказала, что отец тебя шантажирует? — прошептал Ирий.

— Ты с Келланом виделся? — Чтобы заглянуть в голубые глаза, я слегка отстранилась. Лишь слегка. Ирий руками крепко обвивал мое тело. — Что вы чудите за моей спиной? — рычала я. Тошнило от того, что бывший заделался свахой. — Он тебе сказал, где я… Придушу гада…

— Мне тоже охота его придушить. Больше по той причине, что ты ему доверяешь несмотря на…

— Он мне объяснил, почему резко ушел. Мы помирились, — заявила я. Возможно, Ирий ожидал, что я ему дословно перескажу наш разговор, но нет. Не о прошлых отношениях хотелось вспоминать в объятьях человека, который меня любит.

Любит ведь? Говорил, но не мне…

— В смысле помирились? — нахмурился он.

— Как друзья! — поспешила я объясниться.

— Живете вместе?

— У нас по-прежнему одна цель на двоих. Но не стоит меня к нему ревновать… Из-за тебя я больше не смотрю на других мужчин.

Это похоже на признание? Ирий заразил меня той ночью, что мы провели вместе, — теперь с моих губ срываются сладкие речи? Нет, просто кусочек правды, который я готова ему подарить.

Это похоже на признание. Оно немного огорошило Ирия, обрадовало. Но оно ничего не изменит для нас в будущем.

— Полетим вместе в космос? — вдруг спросил он, заглядывая мне в глаза.

— Что? — Мне едва удалось скрыть восторг за испугом. — Я нескоро соберу деньги.

— Сначала полетишь со мной в турне, потом получу гонорар — и останемся там, где понравится.

— Нет, послушай, это моя мечта и я сама должна…

— Из-за меня ты потеряла основной заработок, поругалась с парнем, едва не попала в тюрьму. Разве я не должен тебе компенсацию?

— Ну да. А если бы вашей группе не предложили выступить на другой планете, ты бы даже не подумал о том, чтобы улететь вместе.

— Конечно. Все упиралось в деньги.

— Нет, ты не хотел оставлять Калинидикс. И сейчас вряд ли хочешь. А способности служителя? Они утратили ценность для тебя?

Справа раздался нечеловечески сердитый голос:

— Для него само звание служителя утратило ценность, да, Ирий?

Я повернула голову и оцепенела — черная обезьяна в белой шляпке восседала на спинке стула. Точно копия моего духа, только противоположного цвета. Я невольно дернулась, вырываясь из объятий, будто успею спастись, но Ирий только крепче меня сжал. Его тело напряглось, словно превратилось в сталь.

— Оставляй ее, пойдем дома поговорим. По-серьезному. — Дух поиграл белыми усами.

— Ответьте, почему нам нельзя?!

— Отпусти ее сейчас же или я добавлю второе наказание к запланированному.

— Тогда я отказываюсь служить вам, Дух жизни. Забирайте мои способности.