Буря настигнет

Я нашел ее у дивана, над которым она нарисовала прямо на стене меня. Беатриса застывшим взглядом смотрела на картину. Не передать, насколько здорово, что я могу ее обнять и сказать:

— Ты потрясающе рисуешь. Просто невероятно.

— Спасибо, — буркнула и выпуталась из объятий. Смутилась.

— Предложение по поводу продюсерства еще в силе… — сказал ей вдогонку.

Мы вроде не были чужими, но пропасть между нами оставалась большой. Докричаться на ту сторону иногда трудно. Вроде идея о совместной жизни должна нас сплотить, разве нет?

Или что мне думать? Я в растерянности застыл посреди бедлама — побитой посуды, бутылок, клавиш синтезатора — а бесовка пробралась к кухонной зоне и молча увлажняла водой мочалку. Я подошел к ней и отобрал мокрую губку.

— Мне, наверно, не стоило тебя торопить. Хочешь, возвращайся домой. Мне, конечно, не в кайф, что ты будешь с Келланом в одной квартире, но я не обижусь.

— Нет, я… — бормотала она, опустив голову. — Хочу быть тут. Просто мне страшно очень… Вот так внезапно доверить тебе свою жизнь, мечту, безопасность…

— Я не Келлан. Я не исчезну внезапно, ничего не сказав. Если скажу, что никогда не исчезну и буду рядом, ты не поверишь. Поэтому, как и обещал, дам тебе то, что нет ни у кого. Распоряжайся этим так, как захочешь.

Скоро прибыла доставка, но мы не сразу услышали звонок. Убирали в четыре руки, помогая друг другу, а я без прикрас и с подробностями выкладывал самое драгоценное для человека, будущая жизнь и благополучие которого зависит от общественного мнения.

Биография. Мое недолго счастливое детство, а затем годы рядом с пьющей матерью. Ночевки в музыкальной школе, молодая преподавательница по вокалу, которая любила, чтобы ее связывали. Первая группа и выступления на крупнейшей площади пятого сектора. Смерть знакомой девчонки в моей постели и роковой поворот — отец забрал меня в восьмой сектор.

Год на спецобучении. Мать, которую я ненавидел, а позже из-за жалости и своих амбиций не смог позволить, чтобы ее посадили за кражу в тюрьму. Год просиживания штанов в агентстве отца, надежда собрать свою группу.

Потом невероятное задание в “Буре”. Наша встреча. И бешеный круговорот событий.

— Я не шутил, когда говорил, что должен тебе все богатства мира. Если бы не ты, я бы точно не написал ту песню.

— Песню? Какую песню? — она выровнялась и убрала пряди со лба. На лицо упали первые блеклые лучи рассвета. Уставшая, но с живым интересом в глазах. Кажется, пришел мой черед впадать в ступор от смущения. Я прочистил горло.

— Новую песню “Бури”. Ты не слышала?

Она покачала головой.

— Твой концерт я провела в камере, а на страницах фан-клубов давно не сижу. Прости. Дашь послушать?

Студийной версии до сих пор не было, естественно. Пришлось искать в интернете запись с концерта. Нервы бешено зашалили. Ага, значит, перед стадионом в сто тысяч человек было не так волнительно ее играть, как дать послушать любимой девушке?

Я цедил по глотку воду из бутылки, пока играла музыка. То тут, то там внезапно стали видны косяки. А слова? Вдруг она поймет что-то неправильно?

Бесовка еще и отвернулась так, что не видно ее лица. Волосы скрыли. Правда, на втором припеве на ее джинсы упали капли. Я мигом развернул ее к себе и принялся утирать слезы. Она разрыдалась сильнее, вцепилась в мою футболку, прижалась к груди, я закачал ее в объятьях.

— Песня такая ужасная, что ее невозможно слушать без слез? — пытался пошутить я. Не очень удачно.

— Дурак… — она вяло пнула меня в живот.

— Если бы я знал, что она доведет тебя до слез, то не написал бы ее.

— Не смей такое говорить… — бесовка бурчала, выпутываясь из объятий, и вытирала влажные дорожки со щек. — Это слезы счастья.

— Тогда почему ты не улыбаешься? А?

Я нахмурился и взял ее лицо в ладони. Ее губы забавно надулись. И заманчиво. Я впился в них, просунул в рот язык, запустил пальцы в шелковистые волосы на ее затылке, чтобы никуда не делась.

До кровати метров двадцать. Все, хватит с этой уборкой. Постель мы поменяли, выгребли три пакета сломанных игрушек. Купим новые. Даже если она их снова сломает.

Деньги теряют свою ценность, когда в руках бесценное сокровище.

Она не противилась, когда я поднял ее и отнес в спальню.

Последние сутки меня мучило странное желание, непривычное для меня. Для его исполнения не нужны другие приспособления, лишь бесовка. Голая, на белых простынях.

Я поспешил избавить ее от одежды, убирал ее руки в сторону, когда она тянулась, чтобы раздеть меня. Да, да, стоит снять мне штаны — и все планы полетят в тартарары. Трахать ее, глубоко, медленно, тягуче хотелось не меньше.

— Снова мне запрещено проявлять инициативу? — возмутилась в сантиметре от моих губ. Что вертелось в ее голове? Любопытно.

— Даю тебе пять минут. Только штаны с меня не снимай.

— Как раз это я и собиралась сделать. — Она чудом выскользнула одной рукой из моей хватки и прокралась пальчиками под футболку к прессу. Возможно, на пять минут мне хватит силы воли.

Хотя она уже дала трещину, ибо я согласился, поставил на смартфоне таймер.

— Ладно, но только пять минут.