Буря (СИ)

— Он ее обратно брать не хотел. А я расстроен был очень. Искать его пришлось, потом по лесу за гадом гоняться. А у меня сердце было разбито. Можно сказать, полюбил я эту королеву, представлял, как детишек с ней ращу. Такая беда… Сам не заметил, как начал этого хитреца и руками и ногами от расстройства молотить, и пока бил вашнира, чуть смирился с потерей красавицы. – Рудольф плюнул себе под ноги. – С ним еще люди были, но они разбежались. Сами знаете, магия их камней… Будьте настороже, учтите это, если вдруг нападут.

— Не повезет же им тогда, – мрачно усмехнулся Алкид.

— А вы мне нравитесь, – снова захохотал Рудольф. – Ну да ладно. Золото я свое забрал, так что поеду домой.

— А вашнира так оставите?

— Если бы вы тут не показались, я бы его убил, а сарай бы сжег. Чтоб другим наука была, как северян обманывать. Но может быть и лучше, что не убил. Вы ж знаете, одного тронешь, другие налетят, да и правители наши этот народ жалуют за их мерзкие дела. А раз уж вы его нашли – то сами решайте. Лукас, Маттиас, за мной.

— Будьте здоровы, господин Рудольф, если кто спросит, то мы вас не встречали, а вы нас, – кивнул ему Алкид.

— Мудрые слова. Всегда уважал вас и вашу семью, господин Алкид. На моих землях вы теперь желанный гость.

— Как и вы на моих, – Алкид вернул любезность.

Мужчины развернулись и ушли к саням. Алкид, сделал знак своим собираться, но Сахана бросилась к нему.

— Мы что оставим этого человека здесь?

— Конечно, а что можно сделать? Дело не наше. Лучше было бы с обрыва сбросить, но к чему эти усилия, – пожал плечами Алкид.

— Он же умрет!

— Вообще-то, такие как он продали тебя в рабство, – холодно напомнил ей хозяин. – Пошли в сани. Эта ситуация может доставить нам немало проблем. Лучше всего уехать и оставить все как есть.

Сахана же склонилась над телом, касаясь рукой виска вашнира.

— Он живой человек, Алкид. Я прошу тебя разрешить мне помочь ему. Он нам ничего не сделал, а за свой обман уже достаточно заплатил. Взгляни, он совсем еще мальчишка.

— Тут не только ему требуется помощь, – сказал Марк, подтаскивая по снегу сверток, который он так долго разглядывал. – Это та женщина, королева диких.

— Занесите их в вагончик, – распорядился Алкид, сдаваясь, – там теплее.

Василь и Норман подняли вашнира, а Алкид внес в тесное помещение девушку.

Сахана подошла к безжизненному мужчине, приложила руки к его лицу и соприкоснулась сознанием. Желание жить в этом человеке стояло на первом месте, его согласие просто тянуло лекаря заглянуть в это тело. В целом, никогда за время целительства, она не видела такого здорового организма. Он и сейчас был полон сил, если не считать сильной травмы головы, разрывов нескольких сосудов, большой гематомы под глазом и сотрясения мозга. Когда Сахана обращалась к его тканям они реагировали как солдаты на построении, слушаясь ее беспрекословно. «Всегда бы таких лечить», – подумала она – «тогда бы каждый выздоравливал с первого раза и без лекарств». Она впервые оказывала помощь вашниру и была поражена тем, сколько в нем силы. Девушка не могла понять, что именно не так, но его организм отличался. Когда она лечила, ей будто бы что-то помогало. Действовало в унисон с ней.

Она обработала раны на лице и руках и влила в рот мужчине немного обезболивающей микстуры.

— Может быть ты не будешь трогать эту женщину? – вдруг остановил ее Алкид, заметив, что она закончила с вашниром и собралась заглянуть в сверток.

— Почему?

— Ты разве не слышала, что лекарь упал после попытки вмешаться? И нес потом что-то несуразное. А если и тебе станет плохо?

— Все возможно, – уклончиво ответила Сахана, все же подходя к свертку и заглядывая в него.

— Я не позволю чтобы тебе стало плохо, – сказал он. –Не смей ее трогать.

— Она в такой же беде, как была я, – резко заметила Сахана. –К тому же совершенно точно умирает. Я – лекарь. Это мой долг.

— Но лекарь на перевале…

— Я так поняла, что он немного полежал, пришел в себя и с ним все хорошо, –перебила Алкида Сахана, не желая слушать возражений. – Жив-здоров. И я более чем уверена, что мы с ним на разных уровнях мастерства.

Алкид схватил ее за руку, но она мягко отняла ее, напрочь забывая о покорности.

— Тебе не о чем беспокоиться, – тихо сказала она, обращая взгляд на пациентку.