Буря страсти

— Я не понимаю, Лукас. Я… я знаю, ты ждал Стефани, но ты же сказал, что это не имеет значения. А теперь говоришь такое… Почему ты сразу же не отослал меня назад, если нашел меня настолько непривлекательной?

Возникшая в ее глазах боль разрывала ему сердце. Он хотел рассердить ее, а не заставить страдать.

— Черт побери, ты меня неверно поняла, — быстро сказал он. — Причина не в тебе, Шерис. Я никогда не встречал женщины более привлекательной, чем ты. Мне просто не нужна жена — никакая. Это совсем не относится к тебе лично.

— Но ты же дал объявление, что ищешь жену?

— Да.

— Не собираясь жениться?

— Верно.

— Почему? — воскликнула она.

— А это, милочка, не твое дело.

— Нет… о… — Она было отвернулась, но тут ее осенило:

— Ты соблазнил меня, не собираясь жениться!

— Я не слышал, чтобы ты жаловалась. Она дала ему пощечину и ударила бы снова, если бы Лукас не перехватил ее руки.

— Ты заслуживаешь презрения, Лукас.

— Возможно, — вздохнул он. — Но давай поговорим о тебе. Кто ты в действительности? Ее сердце упало.

— Что… что ты имеешь в виду? — осторожно спросила она.

— Подумай сама. Когда женщина объявляет себя вдовой, логично предположить, что она больше не девственница. Как же ты объяснишь тот факт, что была девушкой?

— Ты знал? — выдохнула она. — Почему же ничего не сказал?

Лукас пожал плечами:

— Не хотел смущать тебя.

— А теперь, когда я стала твоей женой, меня можно смущать!

Она была слишком рассержена, чтобы признать за ним право отплатить ей той же монетой. Чувство вины из-за своего обмана померкло перед его ложью.

— Отпусти меня, Лукас, — ледяным тоном потребовала она.

— А ты больше не станешь распускать руки?

— Ты заслужил эту пощечину.

— То, что я заслуживаю, и то, что согласен принять, не всегда совпадает, Шерис, — резко сказал он. — К тому же мы сейчас говорим о тебе.

Лукас отпустил ее, и она принялась растирать запястья, бросая на него сердитые взгляды. При этом она судорожно пыталась сообразить, как удовлетворить его любопытство, не открывая правды.

— Лукас, — высокомерно начала она, — когда человек сам не очень честен, он обычно сомневается в других.

— Конечно, сомневается, если у него есть на то причины. Твое первое замужество не без оснований кажется мне очень сомнительным.

— А тебе никогда не приходило в голову, что у моего "мужа могли быть проблемы? Что он не мог кое-что довести до конца? Это несчастье, но не все мужчины такие здоровые и сильные, как ты. Я не перестала из-за этого чувствовать себя замужней женщиной.

Лукас поморщился. Боже, значит, она оказалась невинной жертвой. Ему снова придется пересмотреть свое отношение к ней. И, черт побери, он уже ощущал, как зреет чувство вины и он уже готов совершить ради нее какую-нибудь благоглупость.

— Если ты захочешь аннулировать брак, это будет несложно при создавшихся обстоятельствах, — спокойно предложил Лукас.

— Конечно, хочу, — холодно ответила Шерис. — Не думаешь же ты, что я останусь с человеком, который меня не хочет.

Он опустил глаза.

— Что ж, пусть будет так. Но пока ты побудешь здесь. И если ты предпочитаешь аннулировать брак, а не развестись, тогда держись от меня подальше. Передо мной никогда не стоял вопрос; хочу ли я тебя?

Наступило молчание, затем она спросила:

— Почему я не могу уехать сейчас?

— Я разорен, Шерис, и не могу оплатить тебе дорогу, тем более в Нью-Йорк. Ты же хочешь туда, не так ли?

— Да. И как долго ждать, Лукас?

— Куда тебе спешить? Ты приехала сюда, чтобы выйти замуж, вспомни, — бросил он ей. — Считай, что ты пока что замужем, хорошо?

— Я считаю наше положение невыносимым, — безжизненным голосом сказала она.

— Ты думаешь, мне оно нравится? Я бы предпочел закрыть тебе рот поцелуем, но не хочу сыпать соль на раны. — Он встал и подошел к двери. — Причина, по которой ты нужна мне здесь, все еще существует. Теперь, когда мы женаты, твой отъезд вызовет слишком много вопросов. Тебе придется подождать, Шерис.

— Ты не назовешь мне причину?

— Нет.

— Тогда уходи, Лукас. И пожалуйста, будь любезен, никогда больше не заходи в эту комнату.

Он ушел, испытывая чувство вины, полный печали и сожалений.

Глава 31

Желать уехать и набраться мужества, чтобы уехать, — две совершенно разные вещи. На рассвете Шерис оделась для поездки верхом и упаковала то, что удалось поместить в чемодан, который можно будет прикрепить к седлу. Теперь она ждала, молясь, чтобы Лукас поскорее покинул ранчо и ей не пришлось бы еще раз встретиться с ним лицом к лицу.

Она раньше не задумывалась о том, что Лукас может попытаться остановить ее, но теперь у него есть на это все законные права. Даже если ей удастся добраться до города и Сэмюэл Ньюкомб даст ей приют, Лукас может вернуть ее назад. И никто ничего не сможет поделать, и менее всего она сама, потому что он ее законный муж.