Буря Теней

— Ничего не изменилось, Асран. Я вернулся не затем, чтобы принять Встающее Солнце.

Тучный священник едва не споткнулся. Казалось, он поражён.

— А зачем тогда?

— Это касается лишь меня и аббата.

Щеки Асрана вспыхнули, но он кивнул и повёл посетителей в часовню.

Звуки и запахи кузницы, работающих ткацких станков, загона для свиней, конюшен — все напоминало Абеляру о его отрочестве. В грязи бегали цыплята.

Работа прекращалась, когда они проходили мимо. Абеляр постоянно чувствовал на себе взгляды, некоторые враждебные, некоторые сочувственные. Короткая прогулка по земле монастыря, казалось, заняла всё утро. Украшенные изящной резьбой двери в часовню стояли открытыми. По бокам от них красовались витражи, изображающие юного Латандера, державшего новорождённого младенца.

Как всегда, этот образ напомнил Абеляру про именины его сына. Эльта умерла при родах, но Элден родился живым. Скорбивший по жене Абеляр всё равно запеленал младенца и вынес его на улицу, чтобы показать ребёнку мир, в который его привела мать. Небо над головой тогда было серым, как железо. Абеляр прижал к себе сына, подумал об Эльте и помолился Латандеру, прося благословить их обоих и озарить светом их жизни. Отец и сын заплакали вместе, когда тучи разошлись и сквозь них засияло солнце.

Когда Элден подрос, все, кто его знали, заметили, что он был рождён простаком. Абеляр любил его ещё сильнее. Элден смеялся и плакал с неподдельной искренностью.

— Абеляр? — раздражённо позвал Асран. Жрец стоял в пяти шагах от Абеляра, на пороге часовни.

— С тобой всё в порядке? — спросил Регг.

Абеляр кивнул.

— Вспомнил о сыне. Всё хорошо. Пойдём.

Аббат принял их в круглой личной капелле сбоку от главного зала. Асран распахнул деревянную дверь, кивнул им проходить, и закрыл дверь за ними.

Два ряда берёзовых скамей полукругом обступали мраморную статую Латандера в облике крепкого улыбающегося юноши, поднявшего обе руки вверх в приветствии. Сквозь круглый витраж над статуей в сводчатом потолке, изображавший золотой рассвет, сочился солнечный свет. Свет окутывал помещение жёлтым, красным и оранжевым.

Абеляр нахмурился. Витраж изменился с тех пор, как он в последний раз был здесь. Раньше стекло изображало красную розу, излучавшую лучи жёлтого света. Новый рассветный узор был подтверждением ереси Встающего Солнца.

Аббат стоял рядом со статуей, купаясь в свете из своего нового окна, и смотрел, как они заходят. Он не улыбался. На нём была жёлто-красная ряса, украшенная на груди изображением встающего солнца. По бокам его измученного заботами лица свисали длинные седые волосы. Он говорил властным баритоном, и голос казался слишком большим, чтобы исходить из такого тонкого тела. Абеляр сотни раз слышал, как аббат служит вдохновляющие рассветые мессы. Слышал он и то, как аббат произносит ересь.

— Ты вернулся, несмотря на то, что был изгнан из этих стен.

Абеляр поклонился.

— Ты знаешь, что я не нарушил бы ваш запрет, если бы дело не было таким серьёзным. С твоей стороны очень любезно принять нас. Мои благодарности.

— И мои, — добавил Регг, хотя его голос звучал напряжённо.

Аббат не обратил на Регга внимания. Его умные коричневые глаза вглядывались в лицо Абеляра, когда он спросил:

— Ты наконец-то увидел свет, Абеляр?

— Мудрость, которой я владел тогда, осталась при мне и сейчас, — ответил тот.

Аббат нахмурился.

— Несомненно.

Он указал в потолок.

— Как тебе новое окно?

Абеляр услышал за этим настоящий вопрос и ответил на него:

— Мастерская работа, но ему не хватает содержательности. Встающему Солнцу я предпочитаю розу.

Аббат изобразил улыбку.

— Понятно. Что ж, как ты и сказал, мудрость, которая была при тебе тогда, осталась с тобой и сейчас.

Регг усмехнулся и начал что-то говорить, но Абеляр коснулся его ладонью, чтобы остановить друга.

— Можем мы подойти и сесть, Денрил? — спросил он.

Аббат склонил голову.

— Без титула, лорд Корринталь? Мы зашли уже так далеко?

Абеляр позволил сказанному говорить за себя. Наконец Денрил указал на скамью со словами:

— Да. Пожалуйста. Садитесь. Вы, должно быть, устали с дороги. Хотите чем-нибудь подкрепиться?

Он собирался кликнуть Асрана, но Абеляр остановил аббата, подняв руку и покачав головой.

— Спасибо, но нет. Мы не можем остаться надолго. Мои люди ожидают нашего возвращения.

Абеляр и Регг прошли по проходу между скамьями к центру круга. Оба поклонились статуе Латандера и сели. Денрил остался стоять. Он сказал:

— Ты ведь преступник, знаешь ли. Как и твой отец. По крайней мере, так утверждает главная правительница.

— Правительница — лгунья, — спокойно ответил Абеляр. — Но ты уже об этом знаешь.

Аббат сделал пренебрежительный жест, обходя статую.

— Как и все политики. Что я знаю, так это то, что ты уходишь от света и тратишь свои силы на политическую возню. Ты упрям, Абеляр. Ты полон гордыни. Избавление приближается. Я вижу знаки повсюду, как и любой с ясным взглядом. Вернись к нам, пока ещё не слишком поздно.

Регг неловко поёрзал на скамье. Абеляр осторожно выбрал слова для ответа.