Буря в Кловерфилде (СИ)

— Все трое жертв, мамаша, продавщица и старая воровка, ходили в одну церковь и исповедовались в грехах местному священнику, весьма нетерпимому к оным. Мне о нем рассказала одна прихожанка, когда я собирал информацию. Этот тип постоянно полощет всех троих в своих проповедях и наверняка имеет какой-нибудь религиозный мотив: очистить мир от «грязи», искоренить чужие пороки и тому подобное.

— У этих фантазий есть хоть какое-то обоснование? — спросил Джеральд.

— Сейчас будет. Идемте, поговорите с ним сами. Но лучше вам не признаваться, кто вы, госпожа Хоффман. Культ Калунны этот тип тоже упоминал, заявляя, что все вы сгорите в аду, — насмешливо ответил Тимоти.

Священник, Майкл Скотт, был неприятным мужчиной лет пятидесяти, худым и желчным. Он разговаривал с ними с едва сдерживаемым раздражением, хотя Тимоти представился волонтером, занятым поиском пропавших людей. Когда же речь зашла о исчезнувших прихожанках, священник проявил удивительную черствость:

— Туда им и дорога! Некоторых заблудших овец бесполезно воспитывать словами, они все равно умчатся творить грешные дела! Пороть их надо было, тогда вели бы себя достойным образом и не сбегали неизвестно куда!

— А вы не думаете, что с ними могло случиться что-то дурное? — уточнила Беата. — Вам их совсем не жаль?

— Жалости достоин не каждый, — отрезал Майкл Скотт, — а только те, кто ведут праведную жизнь! Грешники получают по заслугам.

Тимоти бросил выразительный взгляд на Беату. Она качнула головой: дурной характер священника еще не делал его преступником. Джеральд смотрел на него неодобрительно, но молчал.

— Вы — госпожа Хоффман? Ведьма? — неожиданно раздался голос за их спиной.

Беата обернулась. Перед ней стояла мужеподобная и очень высокая женщина лет сорока пяти, в длинном темном одеянии. Явно служительница местной церкви.

— Кто вы?

— Меня зовут Хильда Крейн. Я видела вас в больнице, — сообщила та неожиданно тихим, приятным голосом, — вы пришли к нам исцелять людей?

— Нет. Мы ищем трех пропавших женщин: Маргарет Уэлш, Грету Фишер и Элеонору Хоун. И хотим узнать о них побольше, — ответила Беата.

Хильда Крейн замерла. Она явно собиралась что-то сказать, но тут священник взорвался криком:

— Ведьма? Глава этого богомерзкого культа?! Убирайся отсюда, пособница Сатаны! Не смей стоять на святой земле!

— Уймитесь, — процедил Джеральд, вставая между ним и Беатой, — мы ищем ваших прихожанок, только и всего.

— Для чего? Чтобы отвести их на оргии и посвятить дьяволице, которую зовете богиней?! Хотите, чтобы они рожали бездушных уродов от грязных демонов?! Эти ваши ритуалы плодородия только для того и нужны, так?!

Лицо Джеральда потемнело от гнева. Он шагнул к священнику и размахнулся, но Беата оттащила его магией.

— Успокойся! Только драк нам не хватало!

— Он оскорбил вересковую богиню и ее благие деяния! Бездушные уроды? У каждого рожденного ребенка есть душа! Как священник смеет говорить подобное?!

— Пустая болтовня не навредит богине, — возразила Беата, — грязь не прилипнет к ней, оставшись на том, кто ею швыряется. Уймись.

Опасный огонек в голубых глазах Джеральда погас.

— Верно. Но когда эти земли будут принадлежать Калунне, он ответит за свои слова.

Майкл Скотт взбеленился.

— Убирайтесь, грешники! Хильда, вышвырни их отсюда!

— Вам лучше уйти, — все так же тихо сказала та, — пойдемте, я провожу вас.

Беата пожала плечами.

— Идемте.

На улице Тимоти презрительно фыркнул, глядя на Джеральда:

— А вы еще удивлялись, почему я против его присутствия. Ваш муж нам все испортил.

— Лучше помолчи, — сердито посоветовал Джеральд.

— А не то что? Полезете на меня с кулаками или начнете угрожать гневом вашей богини?

— Хватит, — велела Беата и обратилась к служке: — Госпожа Крейн, если вам нужно исцеление, то вы можете отправиться к моей жрице, Адалинде, в Морланд. Жрицы вересковой богини помогают людям, а не вредят им, что бы ни думал об этом Майкл Скотт.

— Благодарю вас, но я не больна. Не судите его строго: отец Скотт просто устал, — ответила Хильда Крейн, — он долго наставлял Маргарет, Грету и Элеонору на путь истинный и разочарован, что у него ничего не вышло. Они вновь погрузились в беспутную жизнь.

— И что же такого беспутного они делали? — спросила Беата.

Хильда Крейн вздохнула.

— Много чего. Грета постоянно влипала в сомнительные истории с мужчинами, хотя обещала прекратить блудить. Элеонора воровала и бродяжничала, но неизменно возвращалась в нашу церковь. Но не раскаиваясь, а чтобы поесть и поспать. А Маргарет… ох, Маргарет, заблудшая душа! Она пила. Сильно. И в пьяном виде забывала о своих детях. Вела себя с ними жестоко.

Глаза Тимоти сверкнули.

— И священник ее за это осуждал.

— Да. Но он пытался им помочь, — вступилась за него Хильда Крейн, — Маргарет много раз зарекалась пить после исповедей, но нарушала обещание, и Майкл… отец Скотт грозился отлучить ее от церкви. Я просила его быть с ней мягче. Люди слабы перед искушениями, но мы должны принимать их такими, какие они есть.