Буря в Кловерфилде (СИ)

— Есть, но без привязки к постели и числу любовников, — пояснил Эйне, — чего у нас нет, не было и не появилось даже от жизни в человеческом обществе, так это чувства собственничества и желания посадить любимых на цепь, запрещая любить кого-то кроме себя. Люди называют это верностью, моногамией, нахождением своей половины и говорят, что это естественно. Но когда их самым естественным образом тянет к кому-то еще, многие бесятся и клеймят это изменой. Доходит до абсурда: неписанные правила разрешают измены богатым и влиятельным людям, например, жрицам Калунны, но если изменят им, из них рвется лютая ненависть к тем, кто еще вчера был любим. Конечно, я говорю не обо всех жрицах, нормальных намного больше, но у меня было предположение, почему жрица Верже так жестоко убила Рага. Он влюбился в служанку, а должен был любить только госпожу, раз делил с ней постель. Измена — смертельное оскорбление и дает ревнивцам оправдание для убийства. Хотя Раг не смог бы понять, что сделал не так. Кецали могут любить кого-то одного, но если полюбят двоих или троих, то счастья и любви в жизни станет больше, а не меньше. И это работает со всеми вне зависимости от характера, темперамента и положения. Кецали не понимают ревности, но видят, во что она превращает людей.

— В животных, — тихо добавил Гиль, — тупых, свирепых, завистливых и безжалостных. Хорошо, что ты никогда не была такой и любила нас по-настоящему. Как и мы тебя.

Беата молчала.

Она никогда не была ревнива и имела множество романов. Ей не было интересно, с кем еще спят ее любовники, если ей хватало их внимания. Ата, вероятно, была такой же, и любовницы Гиля ее точно не смущали. А вот попытки измазать его и Эйне грязью от кого-то третьего, но такого же любимого… Ревность на пустом месте и требования бесконечно доказывать отсутствие измен — это было ей знакомо. Она через это уже проходила.

Джеральд бы спятил, если бы узнал, что она регулярно общается с бывшими любовниками Аты. Возненавидел за тепло и симпатию, которые она к ним испытывала. И тот факт, что Гиль и Эйне безнадежно мертвы и измена невозможна физически, ничего бы не изменил.

Так, а сколько у нее осталось времени на общение с ними?

Беата бросила взгляд на часы и застыла. Потерла глаза.

Был час ночи.

— Я вернусь к девяти вечера. Не скучай без меня, ладно?

Джеральда все еще не было дома. Почему? Неужели ведьмы ковена Тринадцати навредили ему, и он попал в беду? Проклятье, уже четыре часа прошло, а она даже не заметила!

— Госпожа, что-то случилось? — спросил Эйне, заметив ее тревогу.

— Да. Мне пора. Спасибо, что откликнулись на мой призыв. Увидимся еще.

— Я знал, что разговор об этой мерзости тебя расстроит, — вздохнул Гиль, — увидимся, моя госпожа.

— Зови, если мы тебе понадобимся, — коротко попрощался Эйне, и Беата закончила спиритический сеанс.

Зашипела от боли, разминая затекшие конечности, и бросилась одеваться. Нужно ехать в Кловерфилд. Проклятье, три часа по морозу! А поезда еще ходят, или уже все? Надо найти Алису: она последняя должна была видеть Джеральда!

Заскрипел входной замок, и дверь распахнулась. Беата нос к носу столкнулась с пропавшим мужем.

— Куда это ты ночью собралась? — изумился он.

— Тебя искать! Ты где был?

— Я пропустил шестичасовой поезд, и Алиса пригласила меня в бар, на встречу с друзьями, — пояснил Джеральд, снимая верхнюю одежду, — отличные ребята, между прочим! Дэвид и Хельга — супруги, лыжники, бывшие спортсмены, сейчас занимаются тренерской работой. Донна — бухгалтер, но обожает сноуборд и сплавы по реке. Чак — водитель и бывалый походник. Ларс содержит собачий питомник и бегает марафоны. Все примерно наши ровесники. Представляешь, похоже я вписался в их компанию! Так что завтра я еду кататься на лыжах, а послезавтра иду в гости к Ларсу и его жене. Не заскучаешь тут одна?

Джеральд обнял ее и поцеловал в щеку. Глаза у него весело блестели, а руки замерзли. Беата глубоко вздохнула и подавила гнев.

— Балбес! Я же волновалась. Думала с тобой что-то случилось.

— Я могу за себя постоять. А теперь еще и на коньках умею кататься, — ответил Джеральд и рассмеялся. — Давно я так не веселился! Это намного лучше, чем вечно торчать дома. Надо и тебя научить кататься.

— Не надо. Завтра делай, что хочешь, но послезавтра у нас зимний праздник Калунны.

Джеральд застыл.

— Я… черт, как я мог забыть об этом! А я ведь обещал помочь Ларсу в питомнике! И как теперь сообщить, что я не приду?

Он резко помрачнел и заметно расстроился.

Беата сжалилась.

— Ладно уж, иди развлекайся. Я и сама справлюсь.

— Ты смеешься? Нельзя пропускать праздник вересковой богини, это неуважение. Вот голова садовая, ну как я мог забыть! Теперь буду выглядеть идиотом перед новыми знакомыми.

— Калунна разрешила. Езжай веселиться, — хмыкнула Беата, разуваясь.

— Ты спросила ее?

— Да.

Джеральд заулыбался.

— Слава Калунне!

В комнате запахло вереском.

— Ничего подобного я не разрешала.

— Да брось. Позволь своему самому верному охотнику немного расслабиться. Ему это нужно. Он же обычно и так не празднует, а патрулирует деревню.