Буря в Па-де-Кале

– Не сомневаюсь, – отозвался Рональд с усмешкой.

В этот момент с крыльца сошел незнакомец в бурнусе, капюшон которого плотно надвинут был на лицо. Что-то в его походке, в его фигуре мне все же показалось знакомым. Я хотел было устремиться за ним, как дверь секретарского особняка снова открылась, на пороге появился господин д'Ланже, собственной персоной в сопровождении двух вооруженных охранников, а карета с незнакомцем тут же тронулась с места.

– Вот, черт! – выругался я.

Если бы Кинрю был на месте, мы вполне справились бы и с четверыми. Мой Золотой дракон наверняка бы догнал этого таинственного господина.

Охранники д'Ланже громко переговаривались между собой на французском, вероятно, не ожидая и не догадываясь о том, что их может подслушать кто-нибудь посторонний.

– О чем это они говорят? – Капитан Рональд прислушался. – Да они совсем обнаглели! Потеряли всякую осторожность!

Речь шла о русском царском письме, которое почему-то их человек не захотел передать австрийскому канцлеру.

– Черт знает, что такое?! – ругался секретарь Лаффероне, перемежая австрийские слова и французские фразы. – Что я теперь скажу этому австрийцу, который дожидается меня на пристани?! Эти русские – дикари! Они, словно флюгера! Я не понимаю, как можно столь быстро менять решения! Значит, какой-то русский сменил решение… Чтобы все это значило?

В этот момент я заметил, что один из охранников механически делает пальцами масонские знаки. И впрямь, кто ныне не масон?!

В ту же секунду капитан Рональд наступил на сухую ветку у себя под ногой. Хруст раздался такой!..

– Стой! Кто идет? – выкрикнул один из охранников по-французски.

В это же мгновение на меня упал столп фонарного света. Надо было действовать незамедлительно. Англичанин это понимал не хуже меня. Он ловко выбил своей тростью пистолет из рук солдафона. Я тем временем сделал знак другому охраннику, который стоял значительно ниже меня на иерархической лестнице степеней высшей премудрости… Француз обескуражено опустил ружье, а его спутник рухнул в траву, оглушенный английской тростью.

– Да что же вы стоите? Хватайте их! – взвизгнул секретарь посла Лаффероне. Но его фальцет оборвался на полуслове, потому что я зажал ему рот.

– Смотрите не удушите, Яков Андреевич, – усмехнулся капитан Рональд.

В этот момент д'Ланже сам выхватил пистолет, и мне пришлось выстрелить ему в упор прямо в живот. Еще бы чуть-чуть, и ваш покорный слуга предстал бы перед высшим судом. Но я опередил секретаря Лаффероне на какую-то долю мгновения!

– Будьте вы прокляты, – прошипел уроженец Кале, спускаясь по стенке наземь и оставляя за собой на штукатурке кровавый след. – Будьте вы прокляты! – повторил он и упал рядом со своим первым охранником. Второй охранник, наблюдая всю эту сцену, не шелохнулся.

– Яков Андреевич! Да вы убили его! – воскликнул капитан Рональд. – Надо немедленно убираться отсюда! Черт! Теперь этот мерзавец не сможет нам ничего рассказать!

– Да, жаль, – проговорил я, будто находясь под гипнозом. – Действительно, жаль!

Я не хотел никого убивать, и эта картина подействовала на меня удручающе. Если бы только греки и турки знали, что здесь творится!

– Еще бы! – прикусил губу англичанин. – Он, наверняка, многое знал!

– Что вы хотите от меня? – дрожащим голосом осведомился француз, который не знал как ему быть и от этого чуть не плакал. Я заметил, что охранник – еще совсем мальчишка! Чернобровый, черноглазый, с высоким красивым кивером на голове. Да и воевать-то ему вряд ли когда приходилось! Выхаживал, поди, только в эскортах, персон высокопоставленных сопровождал… Родители, видно, не из простых! За то – и милость! На счастье мое он оказался масоном. Удача снова мне улыбнулась! Как я мог не верить в нее?!

– Вам действительно везет, Яков Андреевич, – усмехнулся капитан Рональд, который тоже заметил знаки, которыми мы обменялись с юным французом. – Не то, что мне, – добавил он уже про себя.

Англичанин все еще сокрушался из-за затонувшего корабля. Невольно мне подумалось, что Рональду легче было бы перенести смерть родного ребенка, чем крушение фрегата «Стрела»… Странно устроены люди!

Мне нечего было ответить капитану, а потому я молча уставился на оставшегося в живых охранника.

– Итак, что вы желаете знать? – повторил свой вопрос француз. – Говорите быстрее! А то скоро на этом месте соберется городская полиция!

– Твой хозяин, – я кивнул в сторону д'Ланже, – посвящал тебя в свои политические дела?

– Разумеется, нет, – отозвался охранник. – Но я неглухой, и кое-что слышал… Сам Наполеон пожалел, наверное, что связался с Россией! Что уж говорить о секретаре Лаффероне? Ему лучше было думать о внутренних французских делах!

– Что это был за человек, который минуту назад отъехал в карете? – прозаически полюбопытствовал я, прервав его рассуждения на государственную тему.