Буря в Па-де-Кале

Впрочем, в голове у меня возникла одна идея, кое-что объясняющая. Барон Алексей Андреевич Аракчеев мог каким-то образом поспособствовать смягчению царского приговора, потребовав взамен от капитана Валежникова верной и преданной службы… За него перед Аракчеевым могла замолвить словечко графиня Ольга, раз они были с капитаном в любовной связи! Не могла же она предположить заранее, что тем самым обрекает себя на верную гибель! Судя по всему, графиня полагала, что ее чары могущественнее приказов Аракчеева…

* * *

Когда я вернулся домой, меня уже дожидались взволнованные индианка с японцем. Мира бросилась мне нашею, едва только я появился в дверях. Ей уже мерещилась канцелярия криминальных дел, застенки Литовского замка, Владимирская дорога и сибирская ссылка. Она много чего в девичьей наслушалась… Да и ее новые подруги из общества Миру кое в чем просвятили!

– Ну, что? Как? – Смуглое лицо индианки показалось мне бледным при свете двух фонарей искусной работы.

– Вы нашли фамилию Валежникова в полковых списках? – поинтересовался Кинрю.

– Нет, – отозвался я, снимая бурнус.

– И что же теперь? – спросила Мира в отчаянии.

– Я уверен, что Валежников сейчас находится в Санкт-Петербурге и письмо у него, – произнес я в ответ, а потом поделился с друзьями своими предположениями.

– И что же вы намерены делать, Яков Андреевич? – задал японец свой коронный вопрос.

– Осталось последнее средство, – ответил я, – проследить за княгиней Елизаветой Данилиной. Она наверняка знает, где скрывается наш печальный «Чайльд Гарольд»!

VI

– Вы в этом уверены? – с сомнением поинтересовался Кинрю. – Ведь может так случиться, что наш байроновский герой не давал о себе знать Елизавете Арьемьевне…

– У меня не остается другого выхода, – ответил я. – Как еще я смогу найти его? Не искать же мне его у Аракчеева!

– А где ты собираешься искать княгиню? – в свою очередь поинтересовалась Мира. – Боюсь, что она не станет принимать тебя у себя, – улыбнулась индианка, почему-то виноватой улыбкой.

– Насколько мне известно, – отозвался я, – она часто бывает на салонных вечерах у Божены, так что мне кажется, что я без труда смогу ее выследить!

– А мне кажется, что ваше заявление, Яков Андреевич, немного самонадеянно, – вкрадчиво проговорил японец.

– Как бы там ни было, – повторил я устало, но другого выхода у меня нет!

* * *

Этой ночью мне не спалось, я ворочался с боку на бок, волнуясь за успех грядущего предприятия, понимая, что возможно, это последний шанс выйти на Валежникова и перехватить из его рук адресованное Веллингтону письмо.

В этот раз я заночевал в кабинете, так как решил наконец заняться своим дневником, ведение которого в последнее время совсем забросил. Мне казалось, что это занятие сможет немного отвлечь от тревожных мыслей, мешающих заснуть. Но я так и остался сидеть с гусиным пером в руках, так и не обмакнув его острие в малахитовую чернильницу. Наконец я сложил свои письменные принадлежности, спрятал дневник в тайник и снова улегся на оттоманку.

Когда за окнами забрезжил рассвет, я погрузился все-таки в неласковые объятия бога Морфея. Мне снилась буря в Па-де Кале, стоны несчастных, смываемых за борт фрегата огромными волнами, разбивающимися о палубу. Я видел Ольгу, которая уходила под воду и молила о помощи. Но я был привязан к грот-мачте и ничем уже не мог ей помочь. В лицо мне зловеще смеялся Валежников. В руках он сжимал свою маску, усыпанную драгоценными бриллиантами.

– Век тебе меня не сыскать, – уверенно проговорил он и шагнул в спускаемую на воду шлюпку. Ему подал руку какой-то важный напомаженный господин в темно-синем фраке, с лентой через плечо. Господин повернулся, и я узнал в нем Алексея Аракчеева, походившего своими неопределенного цвета глазами на немецкого философа Канта.

Я проснулся под его хохот в холодном поту. Фарфоровые часы показывали без четверти час. У меня еще было время, чтобы собраться – рауты у Божены Зизевской обычно начинались около трех.

В этот раз туалет не занял у меня слишком много драгоценного времени. Сегодня я не собирался изображать из себя светского льва, напротив прихватил с собой два заряженных пистолета.

– Яков, ты уже встал? – изумилась Мира, войдя в гостиную. – Ты случаем не на войну собираешься? – нервно усмехнулась она, заметив, что Кинрю одевает на палец свое боевое кольцо со спицей. – Неужели этот Валежников может?.. Впрочем, о чем это я? Он же уже стрелял в тебя, – побледнев проговорила она. – Яков, как ты себя чувствуешь? Мне страшно!

– Я не узнаю тебя, Мира, – ответил я. – Мне никогда еще не доводилось видеть женщины смелее и решительнее тебя! Рана моя еще побаливает, – признался я, улыбнувшись, – но это не повод, чтобы бояться! Все будет хорошо, – пообещал я ей. – Мы и не с такими господами справлялись! Что нам этот Валежников?! Правда? – я подмигнул японцу.

– Ну, разумеется, – согласился он с важным видом.

– Но я слышала, что фигура барона Аракчеева слишком влиятельна… – неуверенно промолвила индианка. – Дело-то не только в Валежникове, насколько я поняла!