Буря в песках (Аромат розы)

Анжи смотрела на огонь, который лизал верх камина, и думала о прошедшей ночи. Пекос крепко обнимал ее, пока она плакала, повторяя снова и снова, что он любит ее, что никогда не причинит ей боль и не позволит никому обидеть ее. Перед ее мысленным взором стояли его серые глаза, в которых светилась нежность; его красиво очерченные губы, покрывающие поцелуями ее лицо, его голос, глубокий и успокаивающий, наполняющий ее безмятежным покоем.

Анжи лениво поднялась на ноги и посмотрела на часы, врезанные в мраморную каминную полку. Вздохнула. Всего два часа. Еще несколько часов до того, как Пекос вернется. Она спала, когда он выскользнул из их теплой постели на рассвете. И не видела с прошлой ночи, когда он был с ней так внимателен и заботлив.

Нетерпение охватило Анжи. Пекос не занимался с ней любовью прошлой ночью. Она понимала, что это было проявлением доброты и заботы, а не холодности или невнимания. С горящими щеками она вспомнила тот вечер, когда они в последний раз любили друг друга. Мурашки побежали у нее по спине при воспоминании о том, как их тела сплелись перед камином на полу, и как потом, на рассвете, Пекос целовал ее всю, любя так, как никогда она и не…

Анжи повернулась и поспешила прочь из библиотеки. Очнулась от воспоминаний лишь в своей комнате. Она выбрала пару шерстяных брюк и голубую шелковую блузу, решив выйти на холод. Если же прогулка заведет ее к коралям, где Пекос помогает рабочим чинить и приводить все в порядок, ну что ж, это будет простым стечением обстоятельств.

Анжи обернула вокруг плеч плотный черный шерстяной плащ и застегнула его под подбородком. Выпростав свои длинные светлые волосы из-под воротника, она рассыпала их по спине тяжелой массой. Весело улыбнулась и вышла во двор.

Большая часть снега уже растаяла, и сверкающее зимнее солнце быстро подсушивало сырую землю. К завтрашнему дню дорога на Марфу будет пригодна для поездки. Она велит подготовить экипаж и поедет в офис поверенного. Грязь хлюпала у нее под ногами. Анжи направлялась прямиком к окраинным постройкам ранчо. Задолго до того, как увидела работающих людей, она услышала их пение. Их смех и выкрики звенели в холодном воздухе, и Анжи поежилась. Самый глубокий, самый приятный голос из всех принадлежал Пекосу. Он распевал романтическую испанскую песню о любви вместе с каким-то вакеро. Анжи не знала испанского, но смысл слов был ей понятен. Анжи обогнула угол большого побеленного амбара и остановилась. В пяти ярдах впереди Пекос сидел верхом на высоком заборе с молотком в руке, коротая время песней и забивая гвозди в свежесрубленное дерево. Его шерстяной пиджак был сброшен, а рабочая рубашка покрыта пятнами пота. Мускулы на его широкой спине напрягались каждый раз, когда он поднимал молоток.

Песня закончилась, довольные рабочие одобрительно засвистели и зааплодировали. Анжи тоже мысленно захлопала в ладоши. Словно почувствовав ее присутствие, Пекос повернулся. Он увидел ее, и широкая улыбка осветила его лицо. Сердце Анжи бешено заколотилось, когда он перекинул длинную ногу через забор и проворно соскочил на землю. Глядя на свою возлюбленную, он выпустил из рук молоток, и тот упал на землю. Обернувшись, Пекос что-то сказал своим людям по-испански.

Потом он пошел к ней. Анжи едва удержалась, чтобы не броситься ему навстречу и не упасть в объятия. Она стояла как зачарованная, глядя на него. Его мужественность и сила потрясли Анжи. Она внезапно испугалась, что сделала большую ошибку, придя сюда. Но она хотела видеть его прямо сейчас, и не была уверена, что сможет подождать до наступления ночи.

— Привет. — Его низкий голос был ласков, а дыхание согрело ее замерзшее лицо.

— Привет. — Она робела, почти боготворила его.

— Чем я обязан такому неожиданному удовольствию? — спросил он, ласково погладив пальцами ее шею, и повел Анжи в сторону от кораля.

— Я… я… Пекос, ты не сердишься, что я пришла?

— Моя красавица, ты никогда и ничем не сможешь меня рассердить. — Он протянул к ней руки и прижал к себе. — Я очень рад, что ты пришла посмотреть, как мы работаем. Все потихоньку налаживается; мы закончим к завтрашнему вечеру.

— Это просто прекрасно, — сказала она и улыбнулась. — Я должна отпустить тебя работать, но я… Пекос, ты не замерз?

Пекос усмехнулся.

— Нет, детка, но держу пари, что ты замерзла. Ты не должна выходить на мороз… — Он замолчал, вспомнив ее реакцию на его дразнящие слова о порке прошлой ночью. Быстро поправившись, пробормотал:

— Я рад, что ты пришла. — Он поцеловал золотистую макушку и дотронулся до ее маленьких холодных пальчиков. Нежно сжав их, прошептал:

— Пойдем со мной, малышка.