Буря в песках (Аромат розы)

Если для Пекоса казалось само собой разумеющимся целовать сладкие полуоткрытые губы, то для Анжи, у которой кружилась голова, это было совсем не так. Но скоро она перестала об этом думать. Она была слишком возбуждена его поцелуем и приятными ощущениями, которые он вызывал. Высокий полуобнаженный мужчина проник горячим влажным языком в ее рот, отчего ее шею и лицо бросило в жар. У нее возникло странное чувство пустоты в животе, которое возникает, когда падаешь с высоты. Анжи была абсолютно уверена, что то, что он делает, для нее должно быть ужасно греховным. Это было потворством страсти. Это было неправильно! Это было позорно! Это было ужасно! Это было… прекрасно!

Все попытки вырваться из его объятий, оторвать губы от его рта, выскользнуть из комнаты окончились лишь тем, что в душе Анжи проснулась ее врожденная чувственность и желание быть любимой. Страстный поцелуй Пекоса все продолжался, и Анжи почувствовала, как ее тело обмякло в его крепких руках. Она нетерпеливо ответила его горячему языку, который проник глубоко в ее рот, вызывая у нее головокружение, жар и страх одновременно. Пекос тихо застонал и прижал ее теснее к себе. Почувствовав, как ее груди распластываются под его покрытой волосками грудью, Анжи даже не представляла, как положение их тел влияет на Пекоса.

Его кровь закипела, когда мягкие полные груди, покрытые только двойным слоем розовой органзы, соблазнительно прижались к нему. Анжи выгнулась ему навстречу, в то время как он откинул ее голову назад, целуя ее жадно, требовательно, страстно. Когда Анжи почувствовала, что умрет, если его поцелуй не прекратится, жаркие губы Пекоса неохотно оторвались от нее, тогда она жадно глотнула воздух. И тут же почувствовала слабый привкус мыльной пены на губах и языке.

— Возьми полотенце, — низкий охрипший голос прозвучал над ее ухом. Пекос ласково ущипнул мягкую мочку, продолжая пачкать ее лицо пеной.

Полотенце, свисавшее с его шеи, было очень близко от ее лица. Ей нужно было только чуть-чуть наклониться вперед. И Анжи потерлась лицом о пушистую белую ткань, убирая остатки пены с лица. Пока она вытиралась, губы Пекоса уверенно скользили по ее длинной шее, прокладывая на ней белую мыльную тропинку.

— Пекос, — сказала она, отчаянно пытаясь взять себя в руки, — ты меня пачкаешь…

Его темная голова медленно поднялась, и он посмотрел на Анжи.

— Прости, котик, — пробормотал он, и его руки скользнули к ее бедрам, теснее прижимая девушку к себе. Верхняя часть его тела немного отклонилась назад, и он хрипло попросил:

— Вытри меня, малышка.

Это было подобно приказу для взволнованной дрожащей девочки, которая всю жизнь привыкла повиноваться. Не говоря ни слова, Анжи подняла один конец толстого полотенца и начала ласково вытирать его лицо. Она покорно терла его, стараясь не встречаться взглядом с его горящими глазами, которые смотрели на нее. Этот жаркий взгляд выводил ее из равновесия почти так же, как и его обжигающие поцелуи. Ее глаза остановились на его губах, когда она ласково стерла последний след пены с уголка его рта. Проведя по его полной нижней губе полотенцем последний раз, Анжи, к своему и его удивлению, выпустила его из рук, и оно упало на ковер. Дрожащие же ее пальцы оставались на его гладкой влажной губе, робко касаясь ее.

— Благодарю, — пробормотал Пекос. Она быстро убрала пальцы и почувствовала, что у нее вновь свело живот, когда чувственный теплый рот Пекоса приблизился к ней. Ненавидя себя за преступную слабость, Анжи подняла лицо, а ее губы приоткрылись в нетерпеливом ожидании. Пекос поцеловал ее, едва касаясь ее ожидающих губ, и еще раз, и еще… Затем он неожиданно впился в ее губы, дразнящими маленькими глотками потягивая ее рот к себе. Между этими мучительными волнующими поцелуями он хрипло шептал:

— Ангел, Ангел, давай встретимся, когда все улягутся спать. Мы поедем на реку Сиболо Крик. — Его рот снова впился в ее губы. Он ласково ущипнул ее нижнюю губу. — Искупаемся-ка мы при лунном свете, а, Ангел? — Пекос слегка прикасался к уголкам ее рта дразнящим языком. Пламя внутри нее все возрастало, несмотря на отчаянные усилия Анжи побороть это сумасшествие, стряхнуть с себя непрошенное желание и вырваться из его крепких объятий. — Мы поедем к огням Марфы; мы будем заниматься любовью в их жутком освещении и сделаем призраков свидетелями нашей страсти. — Его открытые губы скользили по ее горлу, и Анжи немного откинула голову назад.