Буря в стакане

Сердце обезумело: оно рвалось сквозь легкие и ребра, толкало желудок, пыталось проскочить в гортань. Кто бы мог подумать, что одна фраза в состоянии привести ум в такое волнение? Андрей прикрыл глаза и вслушался в себя. Среди канонады тревоги и страха робко звучал голос веры, а кроме того, слышались ноты творческой идеи. Какой-то образ, вдохновленный обрывками сна и черной кошкой, смутно выглядывал из темного угла сознания. На такой случай на тумбе лежал карандаш и скетчбук, полный невнятных линий. Что ж, на часах – половина четвертого,и это самое подходящее время, чтобы рисовать.

***

В дверь ломились: звонок не успевал замолчать, как в него врывался оглушительный стук. Будто дикий зверь колотил. Андрей разлепил веки и понял, что наступило утро: солнце бодро резануло по глазам, в голове зашумело. Что было?.. складывалось такое чувство, будто он накануне хлебнул залпом пол-литра водки, да еще и не закусывая – настолько было тяжело привести себя в сидячее положение. Вокруг – на одеяле и подушке, на тумбе, на полу – валялись скомканные листы. Точно! Он рисовал, проснувшись среди ночи. А какой теперь день и час?.. Андрей взял телефон и тут же похолодел: он вспомнил, с чего начался его приступ вдохновения. Потом сообразил, что отключил устройство, причем в какой-то сумасшедшей панике. В дверь снова позвонили, послышался громкий голос, кажется – больше человеческий, чем звериный.

– Черт! Петр! – Телефон загрузился и радостно сообщил, что уже двенадцать часов, даже начало первого, а еще – суббота. Тут же, чуть отстав от живой человеческой памяти, выскочило напоминание от календаря: «11:00, встреча, поход в галерею».

Андрей отбросил телефон на простыню и подскочил с кровати. Пошатываясь, метнулся в коридор.

– Иду! Живой я!

Щелкнул первый замок, второй, повисла дохлой змеей цепочка, звонок, наконец, заткнулся. На пороге стоял большой, как медведь, Петр. На лице его, словно вырубленном наспех, читалось необыкновенное осуждение, тревога и – облегчение.

– Я думал, ты вскрылся! Все твои сентиментальности! – Не дожидаясь приглашения, гигант плечом потеснил хозяина квартиры к стене и прошел в узкий коридор. – Телефон недоступен, вчера не предупредил…

Петр одним махом снял с шеи теплый шарф и дернул вниз молнию куртки, пока Андрей закрывал дверь на все замки. Они были друзьями еще с университета и смотрелись рядом совершенно контрастно: один тонкий, меланхоличный, с глазами темными, запавшими – как у образа на иконе, второй же дышал жизнью, был громким и румяным богатырем.

– Телефон сел, я не знал, – попытался оправдаться Андрей, но Петру уже было совершенно плевать о причинах произошедшего. Он увидел друга живым, пусть бледным и болезненным, но вполне стоящим на ногах

– Ставь чайник. Я не жрамши, пойдем тогда после завтрака, – бодро и по-хозяйски распорядился друг и, разувшись, без спросу прошел в комнату, которая служила и спальной, и гостиной. – О! Да ты, похоже, буйствовал! – Петр рассмеялся, послышался звук разъехавшихся штор и открывшейся двери на балкон. По полу сразу потянуло уличной прохладой. – И веник тащи! У тебя тут стекло везде!