Буря Жнеца. Том 1

– Я? – Он огляделся, ища признаки суши, но мутная вода тянулась бесконечно во все стороны.

– Ну что, пора воспользоваться твоими вратами?

Быстрый Бен облизнул губы:

– Думаю, пора. То есть я восстановился после прошлого раза, более или менее. И нашел, куда нам идти. Только…

Трулл Сэнгар оперся о копье:

– Ты вернулся из своего магического путешествия, Быстрый Бен, с улыбкой приговоренного. Если наше место назначения и вправду подействовало так удручающе, я понимаю твою нерешительность. А еще, понаблюдав за тобой достаточное время, я понимаю, что бой с Икарием ослабил тебя на каком-то глубинном уровне, возможно, теперь ты боишься, что не сможешь открыть врата надолго – чтобы мы все трое успели пройти? Если так, то…

– Погоди, – прервал чародей, беззвучно выругавшись. – Верно, я немного… ослаб. После Икария. Ты слишком зорок, Трулл Сэнгар. Но я могу провести всех нас. Обещаю. Только… – Он посмотрел на Онрака. – Возможны некоторые непредвиденные, э-э, обстоятельства.

Онрак откликнулся:

– Я в опасности?

– Не знаю точно. Возможно.

– Пусть это не влияет на твое решение, – ответил т’лан имасс. – Я – расходный материал. В конце концов, этим рыбам меня не съесть.

– Если мы уйдем, – сказал Быстрый Бен, – ты будешь заперт здесь навсегда.

– Нет. Я просто покину эту форму. Войду в забвение в этих водах.

– Онрак!.. – начал явно встревоженный Трулл.

Быстрый Бен не дал ему договорить:

– Ты идешь с нами, Онрак. Я сказал только, что неизвестно точно, что может случиться с тобой. Больше я объяснить не могу. Зависит от того, где мы окажемся. От аспекта того владения, я имею в виду.

Трулл Сэнгар фыркнул.

– Иногда, – произнес он с сухой ухмылкой, – ты совершенно безнадежен, чародей. Лучше открывай врата, пока мы не угодили в рыбий желудок. – Он показал рукой мимо Быстрого Бена. – Вот эта, похоже, крупнее прочих – остальные от нее так и прыснули – и несется прямо к нам.

Маг обернулся, и его глаза расширились.

Вода глубиной по пояс не доходила чудовищной рыбе даже до глаз, и она просто ползла по отмели. Какой-то чудовищный сом – длиннее, чем напанская галера…

Быстрый Бен, воздев руки, закричал неожиданно пронзительным голосом:

– Пора! Уходим!

Ослаб. О да, именно так. Я слишком много прогнал через себя, чтобы отразить его. Плоть и кость смертного могут выдержать столько, сколько могут. Самое древнее правило, во имя Худа.

Он распахнул врата, услышал громкий хлопок воды в мире позади – поток закрутился под его ногами – и метнулся вперед, крикнув:

– За мной!

И снова знакомая тошнота, ужасный миг удушья, потом он, шатаясь, двинулся через поток; вода плескалась со всех сторон, утекала прочь – и холодный зимний воздух нахлынул в тучах пара.

Рядом Трулл Сэнгар покачнулся, в последний момент оперевшись на копье, чтобы не упасть.

Тяжело дыша, Быстрый Бен обернулся.

И увидел фигуру, появляющуюся из белого тумана.

Изумленный крик Трулла Сэнгара поднял в воздух птиц с близлежащих деревьев высотой по колено; стайка взвилась к небу и сделала полукруг у головы Онрака Разбитого. Воин поднял взгляд и остановился.

Быстрый Бен увидел, как вздымается грудь Онрака в бесконечном вдохе.

Его голова вновь склонилась.

И чародей во все глаза смотрел на лицо – на гладкую обветренную кожу. Зеленые глаза блестели под тяжелым нависающим лбом. Две струи пара вырвались из широкого, плоского битого-перебитого носа Онрака.

Трулл Сэнгар выдохнул:

– Онрак? Во имя сестер, Онрак!

Маленькие глазки, укрытые в плотных складках, стрельнули вбок. Раздался низкий, гулкий голос воина во плоти:

– Трулл Сэнгар. Это… это и есть быть смертным?

Тисте эдур подошел на шаг.

– А ты не помнишь? Каково оно – быть живым?

– Я… я… Да. – На мясистом широком лице появилось выражение удивления. – Да. – Снова глубокий вдох, потом яростный шквал эмоций. Дикий взгляд снова уперся в Быстрого Бена. – Чародей, это иллюзия? Сон? Путешествие духа?

– Похоже, нет. То есть, думаю, все вполне реально.

– Тогда… это владение… Это Телланн.

– Возможно. Я не уверен.

Трулл Сэнгар вдруг упал на колени, и Быстрый Бен увидел слезы, текущие по худому, темному лицу тисте эдур.

Плотный, набитый мышцами воин перед их глазами, все еще в гниющих остатках мехов, не спеша оглядел блеклый пейзаж открытой тундры.

– Телланн, – прошептал он. – Телланн.

– Когда мир был юным, – начал Красная Маска, – равнины вокруг нас были выше, ближе к небу. Земля была лишь тонкой кожицей, покрывавшей толстую плоть – замерзшие стволы и листья. Гниющие трупы древних лесов. Под летним солнцем невидимые реки текли через эти леса, через ветки и наваленные сучья. И каждый год солнце светило все жарче, лето становилось все длиннее, и реки утекали, оставляя огромный погребенный лес. И равнины опускались, оседали, пока высохший лес крошился в пыль, а с дождями просачивалась новая вода и уносила пыль – на юг и на север, на восток и на запад, по долинам, впадая в реки. Текла во все стороны, текла прочь.