Буря Жнеца

– Мы близко, аквитор. Мы, наверное, в нескольких шагах от Финнеста Скабандари. Как ты можешь думать, что я замышляю подобное?

– Возможно, последние остатки благоразумия. Последние клочки веры в то, что у тебя есть мозги, а в них разум. Фир Сенгар, ты скоро умрешь. Если пройдешь через врата.

Он пожал плечами: – Я хотя бы оправдаю надежды Удинааса.

– Удинааса?

Фир слабо улыбнулся. – Герой не закончил квест.

– А. И это его обрадует?

– Надо посмотреть. Ну, идем?

– Конечно.

– Значит, ты добровольно отказалась от выбора?

Вместо ответа она толкнула его рукой, шаг за шагом загоняя во врата. Едва он шагнул за порог, сопротивление исчезло; Серен споткнулась и пролетела вперед, наткнувшись на мускулистую грудь Эдур.

Он помог ей не упасть.

Серен увидела перед собой совершенно неожиданный пейзаж. Черный вулканический пепел, почти столь же черное небо – хотя прямо над головой пылает не менее трех солнц. По неровной равнине во все стороны простерлись драконы. В ужасающих количествах.

Сгорбленные, неподвижные. Сотни… тысячи.

Она услышала шепот ужаснувшейся Чашки: – Удинаас! Они все мертвые!

Скол, стоявший в двадцати шагах, обернулся. Цепочка прочертила круг. Он поклонился.

– Дражайшие партнеры, добро пожаловать в Старвальд Демелайн.

Глава 22

На бранном поле тени трупами легли
Взметнуло солнце огненные стяги
В росою увлажненный воздух
Детишки поднялись как стебельки цветов
Поют без слов – мы так давно не можем
А пчелы пляшут весело меж ними
Благослови же эту сцену, брат
Когда оружие ты к небесам вздымаешь
И озираешь поле
И обещаешь солнцу новый день в крови.

Без названия,
Тук Анастер

Гаскарал Траум пробудился первым из всех солдат армии Атрипреды Биветт. Крупный мужчина с толикой крови Тартеналов в жилах поставил накануне палатку в тридцати шагах от лагеря Тисте Эдур. Он зажег маленькую масляную лампу, скатал постель, запихав ее поверх свертка одежды, запасных сапог и второго шлема. Затем лег рядом и позволил огню пожрать остатки масла в лампе. Тьма внутри палатки сравнялась с тьмой наружной.

Едва забрезжила ложная заря, Гаскарал Траум вытащил нож и разрезал бок палатки; осторожно выбрался на влажную траву и на некоторое время замер.

Разглядев все, что было нужно, он встал и, пригибаясь, пошел через лужайку. Дождь все еще стучал по древнему дну К’усон Тапи – на нем поджидают ненавистные овлы – и в воздухе пахло кислой грязью. Гаскарал был здоровяком, но умел двигаться неслышнее призрака. Дойдя до первого ряда эдурских палаток, он помедлил, переводя дыхание – и нырнул в лагерь.

Шатер Смотрителя Брола Хандара был расположен в середине, но особо не охранялся. Гаскарал подкрался ближе и увидел, что клапан входа не закреплен и свободно болтается. Дождевая вода намочила брезент; чистые слезинки стекали, собираясь вокруг шестов, скапливаясь в глубоких вмятинах от сапог.

Гаскарал спрятал нож под куртку, вытерев левую руку о грязную рубаху – тщательно, и пальцы и ладонь – и снова вытащил оружие. Шагнул под полог входа.

Там царила зернистая тьма. Звук дыхания… На дальней стороне лежак Смотрителя. Брол Хандар спит на спине. Меха сползли на пол. На месте лица и груди Гаскарал может различить только черную тень.

Кинжал был из черненого железа; но отточенное лезвие выдало себя блеском.

Гаскарал Траум сделал еще один осторожный шаг – и бросился вперед.

Стоявший над Смотрителем человек обернулся – но слишком медленно; нож Гаскарала погрузился в тело, пройдя меж ребер и пронзив сердце ассасина.

Черненый кинжал выпал из руки и вонзился в землю. Гаскарал принял на себя вес судорожно всхлипнувшего убийцы.

Избранный телохранитель Атрипреды (еще под Дреной назначенный ею охранять жизнь Брола Хандара от всяческих случайностей) посмотрел на лицо Эдур, прислушался к звуку дыхания. Не проснулся. Это хорошо. Очень хорошо.

Согнувшийся под весом мертвого ассасина Гаскарал медленно вложил клинок в ножны, затем подобрал черный кинжал. Он был уверен, что это последний из ублюдков. Было еще семеро. Лишь двоим удалось подобраться к Бролу Хандару вплотную, и то благодаря суматохе сражений. Летур Аникт – человек дотошный и склонный к перестраховке, когда дело доходит до исполнения его желаний. Увы, не в этот раз.

Гаскарал пригнулся еще сильнее, взвалил тело на плечо. На полусогнутых пробрался к выходу. Ступил так, чтобы не расплескать лужу и не задеть шест. Осторожно вытащил жертву.

С темных небес хлынул очередной ливень. Гаскарал торопливо вернулся в летерийский лагерь. Тело останется в его палатке, пока грядущее сражение со всей своей неразберихой не предоставит удобный случай переместить труп.