Буря Жнеца

Я думал, слишком поздно.

Теперь думаю, что был неправ».

Он вспомнил о смертной ночи – воспоминания возвращались, словно крылатые демоны. В том выдолбленном бревне он сошел с ума, стал таким безумным, что едва ли какая-то часть души дождалась возращения, когда его ослепил свет зари. Сейчас безумие вырвалось на свободу, оно схватило его за руки и ноги, но еще не решило, когда именно показать себя. Нет ничего, что может его сдержать. Нет никого.

Кроме Красной Маски.

Того, что выпустил свое безумие много лет назад.

Глава 5

Порча коснулась наших высоких идеалов очень давно; но такие влияния трудно измерить, нельзя ткнуть пальцем в определенное место, в тот миг и сказать: вот, друзья мои, здесь умерли наша честь и наша цельность.
Всё происходило скрытно, всё было производным от нашего нежелания сохранять бдительность и здравый смысл. Смыслы слов потеряли точность – и никто не озаботился задачей наказания тех, что цинично искажали слова ради личных целей, ради сложения ответственности с себя. Ложь проходила невозбранно, соблюдение закона стало пустым звуком, воцарилась взятка, само правосудие обратилось в удобный инструмент, легко направляемый в нужную сторону. Истина была утеряна, стала химерой, перекраиваемой ради соответствия планам и предубеждениям, тем самым превращая политический процесс в немую шараду фальшивого негодования, лицемерных поз и вечного ублажения большинства.
Однажды опороченные идеалы и честь, верностью им создаваемая, не могут быть возвращены никаким способом, кроме – увы нам! – прямого и добровольного отречения. В некий неизбежный момент большинство разом отрекается от истины и предается столь явному беззаконию, что революция становится единственно разумным ответом.
Рассмотрите это как предупреждение. Лжецы лгут и будут лгать, даже будучи пойманными. Они будут лгать и со временем убедят сами себя, и с полным сознанием правоты объявят ложь допустимой. Пока не придет время, когда изречена будет последняя ложь, та, ответом которой может быть лишь ярость, лишь безжалостное убийство; и в тот день кровь оросит каждую защитную стену насосавшегося самодовольством, а затем оторванного от соски общества.

Обличительная речь Семела Фурала, мастера Гильдии изготовителей застежек для сандалий