Буря Жнеца

– Рулад был молод, – сказал Фир, бессознательно ломая руки, опустив взор к вытертому камню пола. – Ему столь многому нужно было научиться. Он хотел сделаться великим воином, героем. Ему было неуютно в тени троих старших братьев. И он встал на опасный путь.

– Я думаю, бог избрал его… вместо Ханнана Мосага, – ответил Удинаас. – У Рулада не было выбора.

Фир долго смотрел на Удинааса. Наконец кивнул: – Если таково твое мнение, ты отнесся к Руладу гораздо мягче, чем любой Эдур. Удинаас, ты снова и снова выбиваешь меня из равновесия!

Удинаас закрыл глаза, прижался спиной к неровной стене. – Он говорил со мной, Фир, ибо я слушал. То, чего остальные не потрудились сделать – и неудивительно, ведь ваши хваленые «семейные ценности» давно расшатаны. Ваша превосходная иерархия порушена. Неожиданно. Ужасно. Так что если он не мог говорить с вами, вы, в свою очередь, не желали его услышать. Он молчал, а вы были глухи к его молчанию. Обычная неразбериха. Не хотел бы иметь семью.

– Ты винишь за все лишь бога хаоса.

Удинаас открыл глаза, поморгал и улыбнулся. – Это удобнее всего. Если бы я искал воздаяния, сел бы ему на спину и гнал скотину к пропасти, а потом и через край. Быть по сему.

– Но… кого же?

– Винить? Ну, мне откуда знать? Я лишь усталый раб. Но если можно гадать… в первую очередь я указал бы на изношенную иерархию. Она ловит всех, и каждый пойманный старается поймать кого-то еще. Наконец ни один из вас не может пошевелиться, не может двинуться ни вверх, ни даже вбок. Конечно, вниз путь свободен – но кто этого захочет? Неодобрение выбивает ступеньку из-под ног и вы падаете.

– Такова жизнь среди Тисте Эдур, – сказал Фир и отвел взгляд.

– Хорошо, – вздохнул Удинаас. – Давай спросим так. Почему меч не был предложен летерийцу – честолюбивому офицеру армии или хладнокровному торговцу? Не самому Эзгаре? Или, еще лучше, его сыну Квилласу? Вот амбиция и глупость в идеальном равновесии! Ладно, пусть не летерийцу. Почему не отдать нерекскому шаману? Фенту, Тартеналу? Разумеется, все эти племена почти вымерли – по меньшей мере, погибли традиции, правила и табу, соединявшие их. Спасибо Летеру.

– Ладно, ладно, – перебила Серен. – Почему не летерийцу?

Удинаас дернул плечом: – Полагаю, у них неподходящие пороки. Скованный нашел в Тисте Эдур абсолютное совершенство – в политике, истории, культуре и нынешней ситуации.

– Теперь понимаю, – буркнул Фир, скрестив руки на груди.

– Что понимаешь?

– Почему Рулад так тебя ценил. Тебя использовали неразумно; ты целыми днями очищал рыбу, хотя по уровню интеллекта и мудрости достоин восседать у любого королевского престола.

Улыбка раба была злобной. – Проклятие тебе, Фир Сенгар.

– И что тебя обидело?

– Ты только что подтвердил мой главный тезис – за и против института рабства. Меня неразумно использовали? Или меня по необходимости держали под пятой? Слишком многие, подобно мне, лишены подобающего; и никакой тиран и правитель не может гарантировать себе престол. Мы будем все время ворошить угли. Мы будем протестовать, восставать, отрицать. Если снизойдет озарение, мы сподобимся устроить большой пожар. Так что, Фир, пни еще одну корзину с рыбой. Я соберу. Так будет лучше для всех.

– Кроме тебя.

– Нет. Даже для меня. Тогда все мои блестящие таланты окажутся безобидными, особенно для меня самого. Или ты хочешь, чтобы высокие идеи породили поток крови?

Серен Педак вздохнула: – Удинаас, ты испугался собственных идей?

– Все время боялся, аквитор. А ты?

Она молчала.

Слушайте, – сказал Фир. – Пение прекратилось.

***

Как обычно, в дебатах проиграли все. Столкновение несовместимых мнений не приносит гармонии, от него случается только утомление и боль в затылке. Скол, сидевший задрав ноги на нижней скамейке верхнего яруса, созерцал Диск Согласия – что за смехотворное имя! – на котором встали пятеро Ониксовых Колдунов. Когда все, как один, повернулись к Сильхасу Руину, молодой воин постарался пробудить в себе внимание.

Ордант Брид, Знаток тайн Камня, то, что послал Скола на поиски заблудших странников, заговорил первым: – Сильхас Руин, брат по крови нашему Чернокрылому Лорду, мы знаем, чего ты взыскуешь.

– Тогда вы знаете также, что никому не следует вставать на моем пути.

При этих холодных словах Скол выпрямился.

– Я так и предупреждал! – высоким, скрипящим голосом крикнул Рин Варалат, Знаток тайн Ночи. – Он пришел, словно левиафан разрушения! Кто из братьев получил большую долю разумения и мудрости? Ответ очевиден!

– Успокойся, – произнесла Пенит Винандас.

Скол усмехнулся, снова подумав о том, что аспекты Знания формируют личности владык – в случае Пенит, владычиц – знания. Или все наоборот? Владычица Корня станет советовать примирение, подавлять буйство воль, ибо она так надежно… укоренилась.

– Я спокоен! – зарычал Рин Варалат. Он ткнул в сторону Руина пальцем: – Мы не должны поддаваться ему, иначе наши достижения обрушатся нам же на головы. Баланс сохраняет нам жизни. Вы сами все знаете. А если не знаете – вы заблудились даже сильнее, чем я думал.