Бурят

— А вот тут ты не прав. Во-первых, артели и индивидуалы платят столь ненавидимые тобой налоги. Во-вторых, они сразу поглотили почти миллион безработных, которых государство на работу пристроить не могло. В третьих, там люди работать учатся, ведь пока что большинство артельщиков просто из деревни пришли и ничего делать толком не умеют. А когда научаться — тут и госпредприятия появятся подходящие. Но главное — очень скоро большинству этих артелей станет тесновато, они захотят развиваться и расширяться…

— И что?

— А ты закон-то читал? Численность членов промартели, выпускающих ТНП, ограничивается полусотней человек. Численность артелей, выпускающих продукцию промышленного назначения — вдвое меньше.

— Тоже мне — проблема! Они просто вместо одной артели две создадут, три…

— Не создадут. По двум причинам: первая в том, что какие артели можно создавать, определяет специальный комитет в зависимости от местных потребностей. Во-вторых, Госснаб просто не будет выделять больше сырья и материалов, да и со станочным парком…

— То есть если они захотят расширяться, то придется им под крылышко государства уходить? И им-то какая выгода?

— Сейчас в большинстве артелей зарплаты даже меньше, чем на госпредприятиях: у них производительность труда ниже из-за устаревшего станочного парка. Так что переход в госсобственность такой фабрики будет для них выгодным — просто пока мы этого им предложить не можем. А как насытим современными станками нынешнюю промышленность, как раз и к артелям можно будет подступиться. Жаль, что это будет не очень скоро, но ты должен к этому стремиться.

— Я⁈

— И ты, как работник Госплана. Мне-то и так неплохо живется.

— Это точно, да я тоже вроде не голодаю… кстати, тут поступило одно интересное предложение. Некто Ветчинкин, доктор авиационных наук между прочим, случайно услышал спор по поводу пользы жидкого воздуха.

— Жидкий воздух? Это что-то вроде раскаленного льда?

— Учиться тебе надо. Если воздух охладить очень сильно, то он становится жидким– только охлаждать нужно действительно всерьез. Есть специальные машины поршневые, в которых его получают… понемножку.

— И зачем?

— А из него очень просто кислород выделить, который — если его в печах металлургических применять — чуть не вдвое сокращает потребность в коксе и ускоряет выплавку металла втрое. Ну, говорят так… некоторые специалисты. Но дело не в том: а поршневой машине кислород получать очень, очень дорого и получается его мало, а вот если машину поставить турбинную…

— Пусть ставят.

— Пробовали, ничего у ученых не получалось. Так вот этот Владимир Петрович — он по пропеллерам большой специалист — сказал, что при большом давлении, для получения этого жидкого воздуха используемом, пропеллеры воздушные не годятся. Сжатый воздух сильно плотнее — и он предложил в турбине пропеллеры иной конструкции ставить. Не просто на словах предложил, а даже и машину нужную построил — и выходит, что если таких машин побольше понаделать, мы на нынешних заводах металлургических…

— Сколько?

— Что «сколько»?

— Сколько денег Ветчинкину потребно? Изыщи и дай ему, даже с запасом дай: сдается мне, что если в бессемеровский конвертер пускать не воздух, а кислород, то азот, который сталь поганит, больше нам мешать не станет. Ты иди пока деньги искать, а я подумаю, что Ветчинкину дать: Трудовое Знамя или Звезду Героя.

— Сразу видно: горный ты у нас инженер, в суть горняцкую сразу смотришь. Конечно Звезду: даже если специалисты и наврали и стали с чугуном у нас только в полтора раза больше получится… Все, уже иду деньги искать. Даже уже ушел…

Глава 32