Бурная неделя Гидеона

- Светх того, намолотила ещё и кучу всяких глупостей, - продолжал Смедд. - Закатила истерику, повела свою игру, одним словом! Или блефовала! Но я признаю только одно: факты. А в досье Роуза их набралось уже в два раза больше, чем нужно, чтобы признать его виновным. И единственное, что меня сейчас бесит, это то, что будут пытаться выдать его за невменяемого. Всякий раз, когда по этой причине освобождают из-под стражи какого-нибудь парня, у меня создается впечатление, что тут же двое других совершат новое убийство в надежде отделаться столь же легко. Какая, все-таки, странная вещь - человеческий разум! За сколько же преступлений несет ответственность это подлое подсознание?

- Я с вами полностью согласен. Если не считать этого, есть ли другие слабые места в этом деле?

- Нет, - вновь сжимая кулаки, уверенно ответил Смедд. - Я допросил весь персонал кинотеатра, куда, по словам сестры Роуза, они якобы вместе ходили. Никто её не узнал. Поймите меня правильно. Я не поверил ни единому слову его сестры, но несмотря на это, мы проверили её показания, зря потратив на это то время, когда могли бы оказаться полезными где-то в другом месте.

- Одно другому не мешает, - прокомментировал Гидеон.

- Ну хорошо, пройдемте к этому Роузу, - предложил Смедд. - Я говорил с помощником Комиссара насчет целесообразности уже сегодня во второй половине дня вынести дело Роуза на чрезвычайный суд, но он склонен подождать до завтра. Это мне позволило все ещё раз проверить и убедиться, что у этого молодого стервеца нет и других грехов на совести.

Они спустились по лестнице, ведущей к камерам предварительного заключения. Гидеон и Смедд оказались в подвале с матового цвета окнами, забранными прочными решетками; так что освещение там было довольно скудным. Короче, место было зловещим и мрачным, способным привести в трепетный ужас самого невинного из тех, кто туда попадал. За столом сидел капрал, который при виде Смедда и Гидеона повторно вскочил, вытянувшись в струнку.

- Мы хотим увидеть Роуза, - обратился к нему Смедд.

- Есть, сэр.

Гидеон как-то сразу стал незаметным, отошел на второй план с поразительной для человека его телосложения грацией. Он проследовал за двумя коллегами по узкому коридору, ведущему к камерам. Следует признать, что заявление Мэри не поразило его сверх всякой меры, но сейчас он поймал себя на том, что думает о её младшем брате в таком духе, который Смедд явно бы не одобрил. Ну как ему не заинтересоваться двадцатилетним парнем, у которого вся жизнь впереди, а наверху его поджидает тощая картонная папка, обрекающая на двадцать или тридцать лет заключения, если не на смертный приговор?

Уильям Роуз слышал, как они подходили. Когда полицейские вступили в камеру, он поднялся. То был бледный подросток, более тщедушный, чем представлял его себе Гидеон. Он дал бы ему от силы не более шестнадцати лет; Роуз очень походил на свою сестру, несмотря на то, что та была брюнеткой, а он - блондином с небесно-голубыми, лихорадочно поблескивавшими глазами. Его ботинки были хорошо начищены, а волосы тщательно причесаны этот молодой парень, безусловно, умел за собой следить.

- Перед тобой комендент Гидеон, - пролаял Смедд.

Во взгляде, которым молодой человек окинул его, подняв голову, Гидеон прочитал скорее глубокую потерянность, нежели выражение невиновности или, наоборот, признание своей вины.

- Добрый вечер, Роуз. Я очень сожалею, что вижу вас в таком отчаянном положении, - обратился он к парню, который, как, впрочем и Смедд, явно не ожидал такого начала разговора. - Не знаю, что вам наговорил главный инспектор, но вы должны знать, что по английским законам у вас есть право на защиту и, вы рассматриваетесь невиновным, покуда не будет доказано обратное.

- Теоретически все это звучит очень красиво, сэр.

Интересно, подумал Гидеон, его еще, кажется, не сломили?

- Что именно хотите вы этим сказать? - спокойно спросил Гидеон, сохраняя благодушный вид, чтобы расположить парня к себе.

- С самого начала они все до единого обращались со мной, как с виновным, - ответил ему Роуз без всякой горечи в голосе.

- А вы таковым не являетесь? - задал вопрос Гидеон голосом, полным обманчивой мягкости.

- Я не убивал Винифриду, сэр. Ничего не знаю об этом убийстве. Несколько дней назад я потерял свой нож, и убийца, должно быть, нашел его. Да, я поссорился с Винифридой, а затем пошел в кино. Со своей сестрой Мэри. Все это правда, сэр.

Гидеон его внимательно рассматривал.

- Вы знаете, где потеряли нож?

Парень покраснел.

- Нет, понятия не имею. Это был подарок моей сестры Мэри ко дню рождения, и я старался скрыть, что посеял его... от нее, как и от матери.

- Хорошо. Если вы мне сказали правду, нам следует её доказать. Не так ли, мистер главный инспектор?

- Мы установим истину, - четко ответил инспектор.

- Этого мы все и добиваемся, - прокомментировал Гидеон. - Кстати, не смогли бы вы послать за стенографом. У меня есть несколько вопросов к Роузу.