Бурные страсти тихой Виктории

Вика смутилась, но постаралась не выдать своих эмоций: надо же, вчера почти слово в слово то же самое говорил ей Санька. Неужели обязательно родителям опекать совершеннолетних детей? Этак они сами ничему и не научатся, все будут на свои проблемы чужими глазами смотреть. Говорят, в Америке себе на хлеб зарабатывают даже дети миллионеров.

— Подумаешь, недалеко от меня, между прочим, работает женщина — кандидат наук! И бывший военный… майор.

Она вспомнила нечто, с этим званием связанное, и покраснела. Павел Данилович ее смущение расценил по-своему. Повторил с нажимом:

— И я виноват! И твоя мама виновата. Я ей вчера звонил.

— У мамы тоже Антошка маленький, она и на работу ходит, и семья на ее плечах.

— На плечах… У нее, между прочим, домработница есть. В общем, мы договорились: я взял на себя твое трудоустройство, а мама на днях зайдет, посмотрит, как вы живете, что вам нужно!

— Папа, не надо, Санька обидится. Ты же знаешь нашу маму, она как начнет правду-матку резать…

— Начнет, — согласился отец.

— А Санька у меня хороший муж. И очень гордится, что в нашей семье хозяин. Он ведь до сих пор никогда самостоятельным не был, потому и дорожит этим.

Насчет «дорожит» совсем недавно у нее появились сомнения, но Вика не собиралась говорить о них отцу.

— Моя дорогая! Ты, выходит, не о себе беспокоишься, о муже?

— А он — обо мне. Я думаю, в хорошей семье так и должно быть. Или я не права?

— Согласен. Даже не ожидал, что ты у меня такая рассудительная. Все думал, ты девчонка еще. — Отец пригорюнился, но тут же пришел в себя: — Ладно, раз ты своей жизнью довольна, не будем обижать твоего Саньку. Перезвоню матери, пусть или в его отсутствие к тебе приходит, или при нем помалкивает. Хотя последнее, подозреваю, ей удастся труднее всего.

— И что вы вдруг вскинулись? Я давно привыкла, что вы…

Вика прикусила язык. Несет ее по кочкам! Чуть было не сказала, что давно привыкла к тому, что родители о ней не часто вспоминают.

— Ценю твою деликатность, — усмехнулся отец, — не договорила, что хотела. Но я все равно от тебя не отстану насчет учебы… Подумай, у нас в роду все с высшим образованием, а самая умная, можно сказать, недоучкой остается.

«Самая умная! — с усмешкой подумала Вика. — Знал бы ты, какие я курбеты могу устраивать, усомнился бы в моем уме. У любого бы терпения не хватило. А Санька ничего, привык!.. Или не привык? Может, зря я себя все время успокаивала, а на самом деле семья чуть не рухнула из-за меня?»

— Значит, так, — сказал отец, — пока устрою тебя к себе. Будешь на подхвате. На все про все. Включая технические переводы. Ну и синхронный перевод, когда коллеги-иностранцы приедут. Сможешь?

— Придется поднапрячься, — растерянно протянула Вика. — Все-таки я давно без практики. На оптушке иностранцы редко появлялись. — Это она пошутила.

— Вот, — подхватил отец, — попутно на курсы английского походишь. Для усовершенствования. За счет фирмы… Получать будешь для начала триста баксов.

— Сколько? — испугалась Вика; реализатором у нее только однажды получилось двести. Это был самый удачный месяц. А так, не больше ста пятидесяти.

— Триста, — повторил отец. — Английский язык освоишь, тебе двести долларов прибавят. Университет окончишь, станешь менеджером проекта… В общем, это называется карьерный рост.

— Папа, ты не забыл, на каком я факультете училась? Иностранных языков. Английский язык я освою. Вернее, доосвою. Но вот при чем, скажи, здесь менеджмент?

— Ты же на рынке работала, и небезуспешно. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

— Значит, я буду получать больше Саньки? — задумчиво проговорила Вика. — Это не очень хорошо. Он комплексовать начнет… Папа, а может, ты его вместо меня возьмешь?

— Ты же говорила, у него хорошая работа.

— Я и сама так думала, но теперь оказалось, у него появился недоброжелатель, который… которая…

— Так-так. — Отец заинтересованно посмотрел на Вику, а потом бросил взгляд на часы. — У нас с тобой в запасе еще целых пятнадцать минут. Рассказывай.

— По-моему, — буркнула Вика, — за сутки ты выполнил трехгодичную норму отцовского внимания.

— Слышу материнские нотки, — усмехнулся Павел Данилович.

— Имеешь в виду бабушку?

— А кого же еще? Каюсь, вину искуплю… Однако все равно ты от меня не отвертишься. Выкладывай.

Вике ничего не оставалось делать, как все рассказать. То есть не совсем все, некие подробности насчет Лизаветы она все же опустила.

Глава десятая

Слова дочери заставили Павла Даниловича всерьез обеспокоиться.

— Вот уж не думал, что твой муженек такой легкомысленный…

— Я ничего подобного не говорила, — запротестовала Вика.

— А я догадался. Служебный роман. Умные люди таких вещей избегают… Прости, доча, сорвалось!

— Ничего, я вполне спокойна.

Врет и не краснеет, но отцу вовсе незачем об этом знать.

— Я хотел сказать, что, если кто-то попробует на твоего Саньку, как ты говоришь, наехать, я вам помогу, но, наверное, ты права, ему надо с этой его базы уходить. Потому что в городе ходят слухи… — Он осекся.

— Какие слухи? — сразу напряглась Вика.