Бурные страсти тихой Виктории

— Давай, — согласился он, — только пойдем в шашлычку. Там с утра никого нет, а то я проспал и без завтрака остался. Володька приехал, сигналит! Тут кусок в горло не полезет. До чего обязательный пацан. Он меня уже достал своей пунктуальностью!

В шашлычной делали не только шашлыки. Толстая румяная деваха недалеко от мангала жарила на плите вкуснющие беляши, так что Вика не удержалась и тоже взяла себе поесть — беляш и стакан томатного сока.

— Рассказывай, — кивнул Костя с набитым ртом, — еда не влияет на мой слух.

Вика рассказала Костику полную версию в отличие от той, что предназначалась для ушей отца. Отчего-то она его совсем не стеснялась, как будто он был ее старшим братом. Просто иногда наивным, как все мужчины, потому она и ощущала порой превосходство над ним. Но это в обычных житейских делах, а в таких, с которыми Вика прежде не сталкивалась, именно от Константина она могла получить стоящий совет.

— Я чувствовал, что у тебя не все ладно, — прожевав очередной кусок шашлыка, буркнул он, — но чтобы настолько… Какие все-таки мужики бывают недоделанные. И что интересно, при них всегда лучшие бабы. Вместо того чтобы ему яйца отрезать, она думает, как бы его, бедненького, защитить.

— Костик!

— Что — Костик? Видно, баба эта здорово осерчала, если даже к ребятам Махмуда обратилась.

— Это вовсе не факт.

— Факт! Тебе еще повезло, что твой отец — не последний человек в городе и все уладил, а так тебе с твоим муженьком могло прийтись совсем кисло. Тогда что тебе от меня надо?

— Наказать ее, чтобы впредь неповадно было.

Константин внимательно посмотрел на Вику, словно увидел в ней то, чего прежде не замечал. Покачал головой с каким-то мудрым сожалением:

— Муж твой с базы ушел? Ушел. Дела все сдал? Сдал. Послушай старого хулигана: не тронь «г», не будет «в»… А то, хочешь, я тебе еще один фейерверк подарю? Пойди и подорви эту Лизавету прямо в ее кабинете.

— Меня же посадят!

— Зато отомстишь.

— Костик, ты издеваешься, да?

— Глупенькая, я всего лишь предостеречь тебя хочу. Ну хорошо, поедем мы с Вовчиком, украдем твою Лизавету, посадим в подвал, прикуем к батарее, будем держать на хлебе и воде… Этим ты удовлетворишься?

— За кого ты меня принимаешь?!

— Есть еще вариант. Подговорю ребят. Они Лизавету встретят, поставят на хор…

— На хор?

— Групповое изнасилование, значит.

— Костик!

Вика заплакала. Константин быстрым движением пододвинул к ней стул, обнял и прижал к ее глазам свой носовой платок.

— Перестань. А то люди подумают, что я тебя обидел, до слез довел. Ты все неправильно поняла. Лизавета — вовсе не причина, как ты считаешь. Она как раз следствие. А причина живет рядом с тобой в одном доме и спит в одной постели. Знаешь, сколько у нас в городе таких Лизавет? Тысячи. И всем ты будешь мстить? И каждую к батарее приковывать?

— А что же мне делать? — горестно проговорила Вика, возвращая Костику платок.

— Думать. Чего ты от жизни хочешь? Мне как-то старый-престарый анекдот рассказали насчет того, какую жену лучше иметь — красивую, но неверную или некрасивую, но верную.

— И какую лучше? — улыбнулась Вика.

— Некоторые мужики считают, что лучше есть торт в обществе, чем г… в одиночку. — И он первый захохотал. — Ладно, ладно, только без обид. А то, ишь, глазами засверкала. Мол, мне так плохо, а он все в шутки переводит. Ты же умная девочка. Сейчас в тебе вовсе не разум говорит, а обида. А как же ты думала, с красавчиком жить и ничего за это не платить!

— Ты же его не видел!

— Видел. Нарочно поехал посмотреть, кого наша Вика так любит, что никого другого и не замечает.

— Я не знала, — смутилась Вика.

— Теперь знай. Я за тебя в огонь и в воду пойду. Только если буду знать, что тебе от этого лучше будет. А в этом случае ведь не лучше?

— Не лучше.

— То-то же.

Странно, но Вика почувствовала облегчение от беседы с Костиком. Если разобраться, вроде зря поехала, зря разговоры разговаривала…

— Спасибо тебе, — сказала Вика и поцеловала Константина.

— За что? — удивился он. — Я же ничего для тебя не сделал.

— Ты мне глаза открыл. Хотя до этого я могла бы додуматься и сама.

А до чего Вике следовало додуматься? До того, чего она хочет от своей семьи. Как все женщины, она, конечно, мечтала об идеале. Идеала нет. Но женщины как-то приспосабливаются. А она и приспосабливаться не хотела, и отказываться от Саньки — тоже.

И вообще, она могла бы обратиться к кому-то другому, кроме Костика, но тут он прав. И Владимир Семенович в свое время мудро заметил: «Но всех не побьешь, их ведь много!»

— Вика, а что ты здесь делаешь?

Мама! Где бы еще она могла встретиться с родной матерью?!

— Да вот, получала остатки расчета, — соврала она и даже движение сделала, будто собирается сумку открыть и кошелек показать. Не рассказывать же матери, что на самом деле пыталась нанять парней, чтобы проучили бывшую соперницу.

Вот что надо было себе сказать, это самое слово: бывшая! Радуйся, что тебя предпочли. Хотела соломку подстелить? Думала падать на том же самом месте? А ведь вполне возможно, Лизавета все-таки угомонилась. Решила не играть с огнем.

— А вы что здесь делаете?