Бурные страсти тихой Виктории

Понятно, теперь на нее напал ступор. Вон и обычные слова воспринимает, как через вату. Плохо соображает. Наконец разверзла уста, назвала адрес.

Уже при подъезде к дому заверещал мобильник, который Вика положила в задний карман джинсов. Звонил отец.

— Дочь, ты не забыла, что сегодня рабочий день?

Вика всхлипнула:

— Ой, папа, тут такое случилось! Извини, я опять немного опоздаю. Блэка сбила машина, и мне пришлось везти его в ветлечебницу.

— Что сказал ветеринар?

— Что ему надо лежать.

— И куда ты пса пристроишь?

— Я хотела бы в комнате. Не тащить же его в будку с переломанными костями.

— Положи его на крыльцо. Оно у вас широкое, — отозвался отец. — Не выдумывай, а то еще на диван в гостиной положишь. На улице тепло, он не замерзнет… Ну если хочешь, прикрой его чем-нибудь.

Водитель, сбивший Блэка, топтался возле нее. Он только что выгрузил пса из машины, внес его во двор на руках, с трудом втащил на лестницу и теперь выжидающе смотрел на нее.

— Что вы уставились? — рассердилась Вика. Он считает, что она высказала не все, что о нем думает, и ждет недополученной порции ругани? — Вы же так торопились. Езжайте, я не стану преследовать вас в судебном порядке — так это говорится? Езжайте, вас ждут дела!

— Теперь-то чего уж, — махнул он рукой. — Давайте я отвезу вас на работу.

— Мне еще надо переодеться, — медленно проговорила она. Уж не собирается ли он в возмещение ущерба быть при ней до конца жизни?

— Ничего, я подожду.

Вот так Вика познакомилась в тот день с Леонидом. И думала, что будет ненавидеть его из-за Блэка.

Но он терпеливо ждал, пока она устраивала псу лежбище, возилась, придвигала миски с кормом и водой, гладила беднягу и говорила, что постарается вернуться пораньше. Если бы Леонид не выдержал и что-нибудь сказал вроде того, что пора бы поторопиться, Вика выложила бы все, что о нем думает. Но он был ангельски терпелив.

Правда, расставаясь, Леонид все же упросил ее назвать свое имя.

— Виктория! — услышав, мечтательно повторил он. — Не имя, а просто талисман.

— Что вы сказали? — удивилась Вика.

— Да так, ничего, прощайте, милая Виктория. Интуиция говорит мне, что мы еще увидимся.

— У меня больше нет собак, — желчно отозвалась она. — Когда это еще Блэк придет в себя, а других причин для встречи я не вижу.

— Кто знает? — загадочно проговорил Леонид и укатил на своей «мицубиси».

Нет, она вовсе не придала этому событию особого значения. Кроме, конечно, травмы Блэка. Откровенно говоря, пес и сам виноват в том, что, всегда такой спокойный и выдержанный, вдруг проявил странное непослушание. Прежде приказ «к ноге» исполнялся им неукоснительно.

Этот рывок Блэка через улицу скорее напоминал человеческую эмоциональность. Как если бы сама Вика увидела на противоположной стороне улицы кого-то очень нужного, того, кого давно не встречала и от кого что-то важное в ее жизни зависело. Вот именно в таком случае Вика могла бы перебегать улицу, не обращая внимания на сигнал светофора.

Интересно, что сказал бы Санька? Наверное, что у ненормальной хозяйки ненормальный пес. Вот только почему теперь она так спокойно, даже снисходительно об этом думает? Привыкла? Несколько раз скажи человеку «свинья», он и хрюкать начнет. Или поняла вдруг, что ее частые «невезучки» такие мелочи, что не стоит о них лишний раз думать.

В офисе фирмы отец с ходу ее известил:

— Сегодня ты работаешь как бы на выезде. Герман Семеныч попросил прислать к нему переводчика.

— А я его знаю?

— Нет, откуда? Семьями мы не дружим. Зато как партнер по бизнесу он — лучше не найдешь. А уж оказать ему такую небольшую услугу, как говорится, сам Бог велел. Аделаида Игоревна введет тебя в курс дела. Вернее, просветит по поводу нюансов синхронного перевода.

И только потом отец спросил ее:

— Ну что там твой Черный, сильно пострадал?

— Ветеринар сказал, что удар сильный, но пес должен выздороветь.

— Вот и славно. Надеюсь, волнение за Блэка не повлияет на качество перевода?

— Не повлияет, — сухо сказала Вика; в словах отца ей почудилось равнодушие: а еще говорил, что любит собак!

Вошла в курс дела Вика довольно быстро, а до двух часов дня, когда ей нужно было идти к Герману Семеновичу, была уйма времени, потому она присела на стул в отделе импорта, где по причине временного отсутствия начальства женщины обсуждали вечно живую тему — мужчин и их склонность к изменам.

— Если классифицировать мужиков по их отношению к женщинам, то можно отметить несколько разновидностей, — глубокомысленно рассуждала новая Викина коллега Соня. — Первая — кобели. Тут, как говорится, без комментариев. Кобели западают на всех, пардон, сучек, которые пробегают мимо, чтобы сразу забыть о той, что была с ними прежде. Вторая разновидность — романтики. Эти не просто так гуляют, у них всякий раз великая любовь. Они опять начинают писать стихи, ухаживают за полюбившейся женщиной в любом возрасте, как незрелые юнцы. Вплоть до того, что к окошку любимой лазают по пожарной лестнице, но любовь у них, как и юность, проходит очень быстро. Ведь не каждая женщина может всю жизнь ощущать себя Джульеттой.