IX.
Судебное следствие повелось своим порядком, причем, конечно, привлечена была к делу масса свидетелей: и Чвоков, и Богомолов, и oncle, и Чарльз Зост, и прислуга, и капитан Пухов, и Мостовы, и Зинаида Тихоновна. Следователь по особо важным делам особенно налег на Доганскаго и не давал ему покоя новыми допросами, передопросами и очными ставками. Oncle, Бэтси и Julie были вызваны в Петербург. -- Охота из-за пустяков этакую возню подымать!-- несколько раз точно про себя повторял Доганский. Он ни в чем не изменил своего образа жизни, так же хорошо ел и пил, так же спал, так же был утонченно вежлив с женой, так же готов был разсказывать разные комичные случаи, если бы были слушатели. Квартира Доганских теперь точно была очерчена заколдованным кругом, чрез который не решался никто переступить, за исключением Покатилова и изредка появлявшагося Чарльза, который собирался уезжать в Англию, где у него была уже приготовлена невеста. Раз Покатилов особенно долго засиделся у Сусанны, а потом прошел в кабинет к Доганскому, но хозяина там не было, и Покатилов отправился в столовую. Переступив порог, Покатилов отшатнулся в ужасе назад: на столе в углу горела небольшая лампочка, а на полу лежала распростертая фигура Доганскаго. Покатилов наклонился к нему, взял его за руку, но рука была холодная и упала на пол мертвым движением, как разбитая параличом. "Вот где секрет твоей философии!-- подумал Покатилов, стараясь разглядеть посиневшее лицо Доганскаго с стиснутыми зубами.-- Да, хорошо бывает иногда кончить именно "так". К удивлению Покатилова, известие о смерти мужа произвело на Сусанну самое потрясающее впечатление, и она ни за что не хотела войти в комнату, где он лежал, и даже заперлась в своей спальне, когда явились полиция, доктор и следователь. -- Что это у него в руке?-- спрашивал следователь, указывая на судорожно сжатую левую руку. Руку разжали, и в ней оказался медальон с портретом Julie. Доганский отравился цианистым кали, что было занесено в протокол, а протокол был приобщен к делу.
-----