Бурный рай

«Как я могла так легко забыться? – спрашивала себя она в порыве стыда и раскаяния. – Подумать только: упала в его объятия! Да полно, Блэр, называй вещи своими именами! Ты сделала гораздо, гораздо больше, нежели просто упала в его объятия».

Крэг даже не пытался натянуть шорты. Одеваясь, она чувствовала на себе его взгляд.

– Я не хочу об этом говорить! – быстро сказала она. – Между нами ничего не было.

Его следующий жест застал ее врасплох. Он живо вскочил с кровати и с силой притянул ее к себе.

– Было, Блэр.

– Нет, не было! – воскликнула она, отпихивая его обеими руками. Сердце опять учащенно забилось в ее груди. – Не трогай меня!

Крэг мог бы что-нибудь сказать, снять ее раздражение, вызванное досадой на свою слабость. Однако в его крови тоже вскипала ярость: он не имел права рассказать ей все. А она легко от него отступилась и больше никогда ему не поверит. Но, нарушив обязательство, он перестанет уважать себя как личность и тогда уже больше не сможет ничего ей предложить.

Крэг не выпустил ее, но его объятия стали другими. Ярость сменилась нежностью – теперь он держал ее, точно Блэр была хрупкой фарфоровой куклой.

– Проклятый Хантингтон! – прошептал Крэг, но это был даже не шепот, а так – легкое колебание воздуха, чуть тронувшее пряди волос у нее на затылке.

– Прости меня, Блэр, – сказал он вслух, баюкая ее в своих объятиях и прислушиваясь к биению их сердец. – Я хочу, чтобы ты мне доверяла.

– Отпусти меня, – произнесла Блэр ровным голосом. К ней вернулась способность думать, и она поняла, что лучше держаться от него подальше. Ее сердце и тело не желали подчиняться униженному разуму.

– Блэр…

– Прошу тебя, Крэг, – сказала она с достоинством, – отпусти меня. Я… я не хочу, чтобы ты ко мне прикасался.

Крэг разжал руки. Лицо его превратилось в непроницаемую маску. Блэр медленно пошла прочь, но он остановил се резким окриком:

– Не наступай на больную ногу!

Она опустилась на скамейку, совершенно потерянная и опустошенная.

Крэг наконец натянул шорты, прошел к дальней стене каюты и встал там, расправив плечи и скрестив на груди руки. Его голос был таким же бесцветным, как и голос Блэр:

– На самом деле ты очень даже хочешь, чтобы я к тебе прикасался.

Блэр не стала отрицать очевидное, понимая, что это смешно.

– Да, Крэг, я хочу тебя, и ты прекрасно это знаешь, черт побери! Но попробуй меня понять! Если в том, что между нами было, есть хоть доля искренности, то ты должен с уважением отнестись к моим словам. Я хочу тебя, но помимо собственной воли. Я предпочла бы, чтобы дело обстояло иначе, не желаю даже приближаться к тебе. Ну как ты не поймешь? Ведь это безумие, а я не хочу быть безумной…

– Блэр! – Он быстро подошел к ней, опустился на одно колено и взял ее за руку. Она взглянула на него. – Я прекрасно тебя понимаю, милая, поэтому и прошу у тебя прощения.

Блэр поморщилась:

– Пожалуйста, не называй меня «милая».

Он напрягся. Она поняла, что обидела его, но это получилось не нарочно.

– Ну хорошо, – мягко проговорил Крэг, хотя в его тоне сквозили стальные нотки, и медленно убрал свою руку. Оба завороженно смотрели, как его большая загорелая рука соскальзывает с ее маленькой мягкой ладони. – Я не стану больше к тебе прикасаться, – пообещал он, подняв на нее глаза, – я буду уважать твои чувства. Но взамен я хочу, чтобы ты меня выслушала. Давай договоримся…

– Даже не собираюсь с тобой договариваться! – произнесла Блэр с возмущением.

О Господи, как же трудно с ним спорить! Как трудно сомневаться в благородстве и искренности этих глаз, которые то блестят, как холодные желтые льдинки, то вдруг наливаются жарким золотым огнем. Ей надо подумать. Не для того она столько лет изучала психологию, чтобы пасть жертвой искусного обмана и пойти на поводу у злодея!

«А что я сделала только что? – мысленно спросила она себя. – Ну нет, это другое, и оно больше не повторится. Я не допущу!»

– Я не буду ни о чем с тобой договариваться, – повторила она сквозь зубы.

– Будь более гибкой, Блэр, – жестко сказал он. – Дерево, которое не гнется на ветру, в конце концов сломается.

Ей стало страшно. Он прав. Ее жизнь в его руках, он может сделать все, что захочет. Так что же она сидит здесь и пытается устанавливать свои законы, точно королева? Пора прекратить эту комедию!

– Ладно, Тейлор, – согласилась Блэр и тут же пожалела, что так поспешно произнесла эти слова. Итак, теперь он для нее Тейлор? Интересно, кого она хочет обмануть, когда эта постель еще хранит тепло их тел? – Говори, я слушаю. О чем ты хочешь со мной договориться?

– Что ты скажешь, если я пообещаю доставить тебя в Вашингтон в течение десяти дней?

Она снова взглянула на него. Он по-прежнему стоял перед ней на коленях – так близко, что они почти касались друг друга. «Нет, этот сильный, страстный и нежный человек не может быть предателем!» – кричал ее разум.

– Конечно, я была бы рада этому, – просто сказала она. – Но откуда мне знать, что ты меня не обманываешь?

– Даю тебе слово, – заявил он.