Бурный рай

Блэр вновь оперлась на руку моряка и ступила на борт катера. Хантингтон устало пошел за ней.

– Не сердись на Тейлора, – сказал он, держа под руку свою единственную дочь и надеясь, что она когда-нибудь его поймет.

Катер уже набирал ход.

– Тейлор не хотел принимать участия в этом деле. Я его заставил. Лучшей кандидатуры у нас не было. Он провел годы в горячих точках – на Ближнем Востоке, в Лондондерри…

– Папа, – пробормотала она, отчаянно борясь с подступающими слезами.

Блэр злилась на отца, но не могла его обидеть: ведь это отец как-никак. Он хочет ей все объяснить? Что ж, посмотрим, как у него это получится. Но в любом случае она будет его любить, потому что он ее папа, хороший и добрый человек, посвятивший жизнь заботам о других людях.

– Папа, – повторила она уже спокойнее, – я не настроена говорить об этом здесь. – Она кивнула в сторону приветливых моряков и идущего к ним капитана.

Хантингтон сжал ей руку. Это его дочь! Он любит ее и гордится ее храбростью. После всего ужаса, который ей наверняка пришлось пережить за последние недели, она не хочет выказывать волнения перед посторонними.

Блэр заставляла себя улыбаться, хотя ее кожа еще хранила запах Крэга. За показным равнодушием пряталась раненая, истекающая кровью душа.

Однако до дома, до полного уединения, было еще очень далеко. Им предстояло добраться до Белиза, из Белиза – до Техаса, а уже из Техаса – до Вашингтона.

Да, черт возьми, нужно держать себя в руках.

Интерлюдия

Сидя в каюте, Крэг Тейлор слышал, как взревел мотор катера, а потом затих вдали. Воцарилась тишина. Его рука машинально потянулась к пачке сигарет. Он закурил и судорожно выдохнул дым.

Сегодня Блэр ожидало несколько сюрпризов, но самый жестокий преподнес ей он сам.

Никогда, даже в самых диких своих фантазиях, он не мог предположить, что Хантингтон отправится искать его вдоль побережья.

Что ж, по крайней мере теперь понятно, почему ему приказали похитить принцессу. Однако то, что вся операция имела под собой логические основания, не слишком утешало.

И потом, еще неизвестно, как отнесется к этому сама Блэр: поймет ли она, что ее похитили ради ее же блага. Если и поймет, то скорее всего не скоро. Она не из тех женщин, которые легко мирятся с положением обманутой жертвы.

Наверное, в конце концов она осознает и то, что он не мог нарушить молчание. Хантингтон объяснит ей, как опасно шутить с грифом «Секретно».

Да, он все объяснит и сам будет чист. Как же – ведь он ее отец. Блэр простит любимого папочку. «А меня?» – мысленно вопрошал Крэг, страдальчески морщась. Да, надо признать, он сам вырыл себе яму и попал в нее, хотя с самого начала знал, что все кончится именно этим. Но временами он так сильно хотел Блэр, что готов был во всем ей подыгрывать.

Конечно, он малость переусердствовал, напугав дочь Хантингтона долгим тюремным заключением, которое якобы ему грозило. Но он в самом деле очень дорожил каждым мигом общения с ней, наслаждался ее любовью и самоотверженным стремлением наставить его на путь истинный. Его понесло, и он не смог вовремя остановиться.

Щека Крэга еще горела после ее пощечины. Он прекрасно понимал, что она о нем думает.

Интересно, посвятит ли Хантингтон во все подробности случившегося свою дочь? Надо думать, нет. А впрочем, это не важно. Крэг любит Блэр, и если Хантингтон спросит его об этом, он ответит честно.

Крэг медленно поднялся по лестнице и снялся с якоря. Пора пустить лодку полным ходом, дав волю ее скоростному мотору. Теперь за ним никто не следит. Работа окончена. Ему хотелось поскорее отвести «Принцессу» в порт, вернуться в Вашингтон и заняться наконец своим делом – делом, которое он знал лучше всего: хождением по лезвию бритвы.

Но перед глазами упорно стояла его пленница, его принцесса. Он чувствовал ее запах, она была повсюду – невидимый призрак, сотканный из нежности, силы, гордости, преданности. Прелестный немеркнущий призрак, который не желал облегчить его одиночество и страдания.

Он завел мотор, и лодка стремительно понеслась по воде – как будто он надеялся обогнать ветер и те видения, которые роем кружились в голове. «Все кончено, Тейлор», – повторял он снова и снова, но не мог с этим смириться.

Крэг держался берега, ибо теперь его не пугали разрозненные поселения, мимо которых он проплывал. Его обдавало белой морской пеной, соленый ветер бил в лицо. Но, увы, это не избавляло его от воспоминаний. И от любви.

Его преследовал даже ее голос – он сплетался с ветром и будто звучал непрестанным шепотом, нежным и мелодичным: «Я люблю тебя, Крэг».

Он вдруг выключил мотор, и «Принцесса», прервав свой стремительный бег, медленно поплыла по легким волнам. Крэг громко расхохотался. Он смеялся над самим собой.

– Тебе остается только надеяться, что терпение и настойчивость принесут свои плоды, Тейлор, – проговорил он.

Стемнело. Если включить армейский скоростной двигатель, можно за несколько часов добраться до Белиза.

У него было время, чтобы передохнуть.

Бодрой пружинистой походкой подойдя к лестнице, он спустился в каюту и, порывшись в холодильнике, нашел пиво.