Бурвиль

Что же касается "уговора" между публикой и актерами, то он справедлив. Актер может иметь большие заслуги в прошлом, однако если он разонравился публике, то, как его ни жаль, виноват он сам. Несмотря на все его мужество, жертвы, мечты. Это более чем несправедливо - это бесчеловечно. Можно быть посредственным инженером или краснодеревщиком. Но быть посредственным актером нельзя. Эту бесчеловечность должны переносить (и выносить) все. И те двадцать-тридцать, которые упрочатся на подмостках, и остальные, не знающие, что их ждет впереди.

И не случайно публика с любопытством разглядывает молодых людей, пытающих удачу на сценическом поприще. Это очень любопытные "зверюшки"... Правда, с точки зрения здравого смысла у них не все дома... Итак?

Я смотрю на Бурвиля, слушаю его.

Благоразумнее этого человека, образцового отца семейства, вся жизнь которого определена требованиями работы и семьи, не сыщешь.

И я готова поверить в случайность. В конце концов, возможно, он выбрал эту "профессию" наобум. А потом ему повезло... Но не следует особенно верить, будто случай определяет жизнь других. Тем более невероятно, будто случай превратил заурядного человека в столь законченного актера, как Бурвиль. В его жизни был момент, когда он принял решение стать актером. Это была настоятельная потребность, по крайней мере тогда, когда молодой человек, чуть взбалмошный в свои двадцать три года, бросает все: возможность заняться хорошим ремеслом, родителей и даже невесту - любимую девушку, которую он собирался взять в жены. И едет в Париж подыхать с голоду, как десять тысяч его молодых коллег по сценическому поприщу.

Безумец или здравомыслящий?

Бурвиль - сумасшедший вдвойне, так как было это в 1940 году, когда положение начинающих актеров эстрады стало хуже не придумаешь. Париж оккупирован немцами, парижанам угрожает голод, в то время как откормленные коровы Нормандии по-прежнему дают отличное молоко.

А главное, тут все живут сегодняшним днем. Время, когда театр правил миром, кажется, безвозвратно ушло в прошлое. Ни у кого нет желания развлекаться, исключая разве что тех, кто сумел устроиться. Но таких совсем немного. Повседневная жизнь это непрерывная борьба за существование. Люди берегут силы, чтобы выжить. Немецкая оккупация - страшная штука. Сотни тысяч военнопленных настроены пораженчески. Все пребывают в тревоге, ожидая конца войны, когда можно будет вернуться к нормальной жизни. В городе света темно - в прямом и переносном смысле слова. Из-за комендантского часа рано закрываются те немногие увеселительные заведения, которые еще функционируют. Если бы они не приносили забвения, им бы не уцелеть. Но представления уже не составляют неотъемлемой части парижской жизни.

Поэтому "преуспевшим" актерам трудно найти ангажементы. Дебютировать на актерском поприще теперь еще рискованней, нежели в обычные годы. Именно в эту возросшую неуверенность и бросается Бурвиль, безумец в квадрате. Он пока еще Андре Рембур. А между тем взглянем на фотографию, где ему двадцать. По ней уже можно угадать, каким он станет с годами. Его лицо, худощавое и менее добродушное, чем теперь, определеннее говорит об упорстве. Он вовсе не похож на тех молодых людей приятной наружности, но нагловатых и взбалмошных, готовых на любую авантюру, например, атаку на искусство, воображая, что сразу же достигнут его высот и добьются невероятных успехов. Да и все, что он рассказывает о своем отрочестве, свидетельствует о его реалистическом подходе к жизни. До того момента, когда в 1940-м Андре является в Париж, его поведение ничем не примечательно и он, по-видимому, ничем не выделялся среди молодых людей своего поколения. Разве что он уже тогда любил петь и был заводилой на танцах.

Он реалист. От многих поколений предков-крестьян он унаследовал сознание, что жизнь - не шутка (даже если смеешься по любому поводу) и заклинаниями ее не осилить. Рембуру из нормандской деревни Бурвиль победы даются медленно, но верно. Жизнь основана на упорном труде. Поле расширяется, участок за участком, если работать в поте лица. Стремиться к большему не возбраняется. Если ты фермер, твой сын может стать инженером или учителем. Но такие стремления опираются на реальную почву. Не на прихоть. Тут уж шутить не приходится.

Реалистичны и представления молодого человека о счастье. И его надо искать, не витая в облаках. Оно в любимой женщине, которая родит ему детей, они будут собираться всей семьей в теплой комнате, куда станут захаживать добрые друзья поболтать за стаканом кальвадоса. У Андре такая девушка на примете; он хотел бы на ней жениться. Ступить на путь артистической авантюры значит отложить на более поздний срок счастье, которое у тебя под рукой.