Буржуазное равенство: как идеи, а не капитал или институты, обогатили мир

Мерзость Великой рецессии 2008 года и ее последствий в виде медленного роста в богатых странах была воспринята крайне левыми как (наконец-то) последний кризис капитализма. (Я мягко отвечаю им: Так вы говорили, мои дорогие друзья, о каждом спаде, начиная с паники 1857 г.). Великая рецессия, какой бы отвратительной она ни была, имела полдюжины столь же отвратительных двоюродных братьев среди сорока или около того рецессий, начиная с 1785 года. Она причинила меньше человеческих страданий, чем, скажем, депрессии 1840-х, 1870-х или 1890-х годов. А Великая депрессия 1930-х годов была гораздо хуже всех этих. В прежние времена даже в сравнительно богатых странах шансы выжить в условиях депрессии были гораздо меньше. До того, как в полной мере проявились плоды Великого обогащения, реальные доходы населения были гораздо ниже, чем в 2007 г., а страхование по безработице было слабым, хотя, скажем, в Великобритании "дружеские общества" частично справлялись с этой задачей, а семьи часто могли приютить дядю Фреда, обанкротившегося после одного из горнодобывающих бумов в Колорадо.

И все же в каждой из сорока с лишним рецессий с 1785 г., больших или малых, реальный доход бедных и среднего наемного работника после рецессии был выше, чем на пике предыдущего бума. В трех десятках или около того обычных рецессий предыдущий пик превышался после впадины примерно через два года. К сожалению, после Великой рецессии 2008 года так было не везде. В 1930-е гг. это было еще хуже, что было катастрофично при неуправляемом восстановлении после Великой депрессии, особенно в одержимых золотом Франции, Швейцарии и США. Но во время Великой рецессии, несмотря на левые настроения, до сих пор звучащие в подобных кругах, рост реальных доходов не остановился окончательно, даже в уже развитых и потому неизбежно медленно растущих странах. Всего через два года после пика 2008 г. реальные доходы на человека в США, например, выросли выше пика (правда, не для молодежи, учитывая защиту занятости, организованную для людей среднего возраста).¹ В мире в целом реальные доходы на человека к 2011 г. были на 10% выше, чем до мирового кризиса.² К 2009 г. они стали превышать пик 2008 г. Вот некоторые из наиболее крупных и интересных стран, расположенные по годам, которые потребовались им для того, чтобы сравняться или превысить предыдущий пик реального дохода на человека (для большинства стран пик пришелся на 2008 год, а для многих худших показателей - на 2006 год):

Таблица 1. Великая рецессия не была экономическим Армагеддоном: Годы восстановления после Великой рецессии для крупных и некоторых малых стран, измеряемые по соответствию или превышению предыдущего пикового значения ВВП на душу населения по паритету покупательной способности в США

От нуля до 1 года

2 года

3 года

4 года и более

Австралия

Бразилия

Европейский Союз

Аргентина*

Египет

Канада

Франция

Бангладеш*

Израиль

Чили

Мексика

Китай*

Южная Корея

Колумбия*

Россия

Греция

Нигерия

Германия

ВЕЛИКОБРИТАНИЯ

Индия*

Перу

Япония

 

Ирландия

Польша

Монголия

 

Италия

Тайвань

Индонезия*

 

Пакистан*

МИР

США

 

Филиппины

Саудовская Аравия

 

 

Южная Африка #

 

 

 

Испания

 

 

 

Турция (пик 2007 года)

 

 

 

Венесуэла

 

* = пик пришелся на период до 2008 года. Источник: Данные Всемирного банка, скорректированные на инфляцию и паритет покупательной способности.

 

 

Выдающийся историк-марксист Эрик Хобсбаум (1917-2012) в 2011 г. дал традиционный левый анализ Великой рецессии. В предисловии к книге, в которой были переизданы некоторые его эссе, Хобсбаум выразил недовольство тем, как "неограниченный и все более высокотехнологичный экономический рост в погоне за неустойчивой прибылью создает глобальное богатство, но за счет все более бесполезного фактора производства - человеческого труда, и, можно добавить, за счет природных ресурсов планеты".

Детали его риторики - добавление к "природным ресурсам планеты" "можно добавить" - показывают, что он, как подтвердил бы Хобсбаум, является старым левым. Он перестал быть платным, хотя и неортодоксальным членом Коммунистической партии Великобритании всего за несколько месяцев до ее самороспуска, в 1991 году. Слова "можно добавить" указывают на настороженность по отношению к недавней экологической модуляции левых, модуляции, как он подозрительно заметил в другом месте того же эссе, "на основе гораздо более среднего класса". Экологические, антикорпоративистские, антиглобалистские, обычно среднеклассовые радикалы, примером которых является движение "Оккупай" и его испанская модель "Лос Индигнатос", были, по его мнению, "антикапиталистами, хотя и без четкого представления о капитализме". "Практически невозможно определить, чем они предлагают его заменить. Этим можно объяснить возрождение того, что похоже на бакунинский анархизм". От старого коммуниста "бакунинец" - это не комплимент.